Широко раскрыв глаза, я захлопала ресницами.

— Нет, Джарвис. А как это выглядит?

Уж не знаю, что босс ожидал услышать, но на секунду он лишился дара речи.

— Э-э… мы э-э… мы не можем позволить себе такой вид рекламы. МЫ НЕ МОЖЕМ… — Он судорожно махал рукой, отбрасывая со лба мифическую шевелюру.

Я снова глянула на Джарвиса, но уже не распахнутыми и отнюдь не невинными глазками. Напротив, мои глаза скорее походили на узкие щелочки.

— Чего ты от меня добиваешься? Чтобы я сказала, что больше не буду? Ладно, обещаю: больше не буду никого убивать!

Похоже, коротышка не уловил сарказма. Вены на его висках совершенно взбесились. Не спуская с меня глаз, босс попятился, а потом, не проронив более ни слова, рванул наверх в свой кабинет. Перепрыгивая через две ступеньки.

Отлично. В следующий раз он обыщет меня в поисках оружия, прежде чем запустить в офис.

День, начавшийся на столь высокой ноте, не сулил ничего хорошего. Только я разделалась с Джарвисом, как позвонили мои сыновья.

Даниэль и Натан снимали квартиру в Старом Луисвиле. Не сомневаюсь, если бы они продолжали учебу, то по-прежнему жили бы со мной. Однако вылетев из университета за мой счет, детки поторопились съехать, видимо опасаясь за свои молодые жизни. Я была страшна во гневе. Мало ли что могла подсыпать в пищу этим двум лоботрясам?

Первым начал Даниэль, старшенький:

— Ма? Я не застал тебя дома и решил, что ты на работе.

Мои сыновья, похоже, уверены, что в моей жизни нет ничего, кроме работы. Оба знают о Матиасе, но им в голову не приходит, что я могу провести ночь у него. Очевидно, матерям подобные вольности не к лицу. Не удивлюсь, если они воображают, будто появились на свет в результате непорочного зачатия. А мне дважды была благая весть.

— Я видел сегодняшнюю газету. Ничего себе, а? — восхитился Даниэль. Мой старшенький был бы на седьмом небе от счастья, если бы его мать подалась в международные террористки.

Даниэль у нас чрезвычайно раскованный парень. В одежде он предпочитает один цвет — черный. На его джинсах столько дыр, словно, выходя на улицу, он непрерывно отстреливается. А в ухе всегда торчит серьга, обычно замызганная.

— Так сколько в него всадили пуль? — полюбопытствовал он. — Парень был уже мертв, когда ты?.. — В трубке послышался шум. Сынок выругался сквозь зубы, и трубка перекочевала к младшенькому.

Натан на год моложе Даниэля, но кровавые подробности его абсолютно не интересовали. Куда важнее указать на мою промашку.

— Ма, ради бога, мне уже телефон оборвали! — Голос у Натана был смущенный. Таким же тоном он, будучи в седьмом классе, запретил мне целовать его на прощанье перед школой. — Газету-то все прочли.

И что прикажете отвечать? "Какое счастье, что твои друзья умеют читать"? В чем, глядя на некоторых из них, я прежде сомневалась.

— Ма, ну разве так можно!

Натан пошел в папеньку. Оба полагают, что на свете есть вещи, которые просто недопустимы. Например, целовать сыночка на глазах одноклассников. Или носить одежду без ярлыка модного дизайнера. Не говоря уж о том, чтобы спотыкаться на ровном месте о раненого человека. Ужасная пошлость!

Звонок сыновей не поднял мне настроения.

— Честное слово, Натан, если бы не давняя мечта увидеть собственное имя в газете, я бы переступила через этого парня и двинулась дальше.

Младшенький не почуял сарказма, как и Джарвис. Он долго молчал и наконец выдавил:

— Угу.

— Я люблю тебя, малыш. Передай Даниэлю, что его я тоже люблю. — А затем без лишних церемоний повесила трубку.

Только для того, чтобы телефон снова зазвонил. То был первый из длинной серии однотипных звонков, раздавшихся за день.

— Это… э-э… Скулер Ригвей? — осведомились на другом конце провода.

Мне бы сразу догадаться, что звонивший не только не знает меня лично, но и на мое имя наткнулся случайно. Угадайте с трех раз, где он его увидел, причем — как говорят в начальной школе — первые два раза не считаются.

— Скайлер Риджвей, — поправила я, чеканя слоги. — Чем могу помочь?

— Э-э… гм… Да, да, вы можете помочь. Я вот подумал, а не поглядеть ли на тот домишко, про который в газете пропечатали?

Поскольку я давала объявления в газеты на несколько домов, то решила, что мой собеседник имеет в виду какой-нибудь из них.

Глупая женщина.

Когда я начала зачитывать информацию, звонивший дружелюбно указал на мой промах.

— Не, я не про то. Мне бы посмотреть на тот домик, где парня укокошили.

Согласитесь, не многие станут с нежностью отзываться о своем будущем жилище как о "доме, где парня укокошили". Я прочистила горло.

— Вы хотели бы приобрести эту недвижимость?