Я вернулся из армии вместе с женой в августе 2007 года. Вернулся в не слишком радостное время — мой братишка болел, болел тяжело. У нас в семье к тому времени также не было чего-то особо радостного — мы пытались зачать ребенка, это не получалось, и жена к тому времени уже перенесла пару лапароскопий и внематочную беременность.

Вокруг словно царил черный цвет, ничего хорошего впереди даже не виднелось. Я остро тосковал по армии. Там была железная отмазка — я ничего не могу сделать, потому что я в армии. Там было здорово, но, конечно же, мы очень скучали по дому. Но, откровенно говоря, ничего домой нас, кроме родни, не тянуло. Хотя нет, еще была квартира, находящаяся в ипотеке. Там нам предстояло жить.

Я вернулся из армии с новой идеей в душе — я изобрел антикорпоратив. К тому времени блог anticorporatlv.ru стал уже по тем меркам зарождающегося блоггинга популярным. Я писал посты, меня комментировали, я кричал в каждом посте о том, что нужно увольняться и работать на себя, тем самым готовя себя самого к жизни на вольных хлебах.

Это было здорово, но мой доход в Интернете на тот момент вовсе не составлял хоть какую-нибудь сумму, достаточную для жизни молодой семьи. Брат болел, жена начала искать работу, то же самое предстояло делать и мне. Пришлось понять, что обстоятельства иногда сильнее твоих идей и мечтаний. Но также я понял, что иногда для каких-то изменений нужен срок.

Я решил найти работу, а тем временем развивать блог и пытаться достичь хорошего дохода в Интернете с блога и других рекламных площадок. Начал искать себе работу. Обзвонил всех и узнал, что мой друг, Саня, также уволился — он на протяжении нескольких лет работал в различных сетях консультантом. Ему это чертовски надоело, и он решил найти «нормальную» работу не в торговле.

Кроме того, быстро набирали обороты проблемы иного плана — психологические. В армии, пока я лежал в госпитале, со мной случилась первая в жизни паническая атака — она выражалась в сильнейшем повышении давления до 200/120 и просто диком нервном возбуждении. Я всю свою жизнь ходил с повышенным давлением, и тут словно случился какой-то бзик — пришла дежурный врач, замерила тонометром давление и долго, со вкусом и выражением смотрела на меня.

От этого взгляда мне становилось еще хуже. Потом она начала рассказывать, что в таком молодом возрасте это недопустимо, что это очень плохой признак, что так и умереть можно. Она смотрела на меня внимательно, не отрываясь, и произносила свое «ц-ц-ц». Мне становилось хуже и хуже. Наверное, с тех пор у меня пошла сильнейшая циклежка — я постоянно измерял себе давление, занимался самолечением, и на любой комиссии тонометр выдавал у меня страшные цифры.

Что интересно, дома, в нормальной обстановке, давление в среднем было 130–140, часто опускалось до 120, но стоило мне увидеть тонометр в руках врача, как меня начинало колбасить.

Я всегда был легко возбудимым, впечатлительным человеком, эмоции во мне играют постоянным огнем. И как-то постепенно тревожность стала моим постоянным спутником жизни, нервное возбуждение стало привычным для меня. Панические атаки (хотя я тогда не знал, что они так называются) постепенно входили в мою жизнь.

Как я уже говорил, вокруг не было ничего хорошего. Брат болел, выглядел ужасно, денег и работы не было. Я с ужасом наблюдал за тем, как братишка залазит под несколько одеял днем и его колошматит от холода. Веса в нем было всего 30 кг. Я не мог поверить во все происходящее, а мои родители и брат жили в этом аду уже год, и, что самое страшное, он стал для них привычным.

Я стал искать работу. Хорошо, что Саня, мой друг, тоже был в этом заинтересован. Он помог мне морально, и было проще от того, что у него была машина. Наши поиски увенчались успехом — нас приняли в отделение очень крупной энергетической компании города. И не поверите, в оперативно-выездную бригаду. Тогда я даже не представлял себе, что это такое, но вскоре все стало явью — 20 тыс. зарплаты в месяц, спецкостюм, аварийная машина, сменная работа и киловольты напряжения на станциях. Впрочем, не все так быстро.

Сначала шли первые полгода обучения.

А тем временем антикорпоратив в душе зрел, пока еще лишь являясь отдушиной для мыслей, которые появлялись, когда я вставал с утра на работу. Впрочем, ОВБ не было офисом, там все было своеобразно, работа была посменной. Отмечу лишь одну важную деталь — пока я работал в ОВБ, все постоянно говорили о медкомиссиях и измерении давления перед каждым рейсом. Для меня это каким-то образом просто превратилось в долбаную фобию.

Даже когда я проходил саму медкомисию, оно в первый день зашкаливало за 180, и меня отправили домой. Дома, как обычно, измерив свое многострадальное систолическое, я увидел цифры 140 на 80. То бишь явно срабатывал фактор «белого халата», и я ничего с этим поделать не мог. Приняв горсть капотена, я на следующий день все же сдал комиссию, цифра была 150, хотя бы более-менее терпимой.

Впрочем, отвлечемся от моих фобий, о которых мне никто не говорил, что это фобии, и вернемся в то время, в август-сентябрь 2007 года, когда я оформлял антикорпоратив про себя уже как некое философское течение. Наверное, вам будет интересно, что же такое антикорпоратив, и начну я рассказ с антикорпоративной этики. Шел я тогда исключительно по принципу «против», и любое понятие рождалось в таком же ключе.

Родителем корпоративной этики считается американец Генри Форд, который сочинил концепцию частной корпорации. Легендарный предприниматель считал, что работник, чувствующий себя хозяином на предприятии, будет высокопроизводительным сотрудником.