Она немного успокоилась и осмотрелась. Всё было опять, как прежде. Она бросила взгляд на то место, где – она могла поклясться – только что был огромный экран, но вместо этого увидела стену с пилястрами, между которыми мозаичные панно изображали сцены античных гладиаторских сражений.

Алёна перевела взгляд на столик. Напротив нее сидел и улыбался во весь рот Максимов. Нет, не тот старик, которому какая-то старуха... неужели это была она?!.. отсчитывает кусочки сахара, а коньяк наливает по утвержденному расписанию... Нет! Молодой, здоровый, такой любимый…

«О боги, не допустите, чтобы такое когда-либо свершилось!» – впервые в жизни взмолилась она по-язычески.

— Алик, неужели...

— Тсс... – он приложил палец к губам. – Вот, выпей воды.

— Так значит, это был...

— Сон, это был всего лишь сон, – успокоил он ее. – Ты переутомилась на солнце и задремала. Видишь, как здесь прохладно и тихо. Этот парень, русский, пока ты дремала, рассказал, что у него тоже скоро родится ребенок... Правда, сын. Он собирается обучить его русскому. Они с женой – она тоже русская – дали слово разговаривать с ним только на родном языке. И,.. так и быть, можешь выпить чашечку кофе. Тебе сейчас не помешает взбодриться. Только запивай холодной водой – в Италии самая вкусная минералка...

Аромат вскружил голову. Такой кофе, по утверждению римлян, умеют готовить только сами римляне. Она отбросила все мысли и сделала глоток из микроскопической чашечки.

Проваливающееся за Палатин солнце, как и две тысячи лет назад, освещало верхний, четвертый ярус амфитеатра. В его предзакатных лучах листья аканфа на капителях колонн коринфского ордера привиделись ей раскаленными докрасна.

 ___________________________