– Думаю, что и у того, и у другого, – ответил Илья.

Товарищ Лагин похлопал Илью по плечу:

– Люблю таких! Ну так что? Отстоишь попа? Все-таки он тебя крестил. Уговор: ты называешь мне тех, кто на самом деле совершил налет на склад и украл ценности, а я отпускаю отца Дионисия. В церковь ему, конечно, пару месяцев лучше не ходить, но все лучше, чем получить пулю. А? – сощурился Семен Андреевич. – Ну так как? Песню о том, что ты ничего не знаешь, можешь даже не заводить.

…Илья действительно знал, КТО были те налетчики. Другое дело, кто известил Лагина… Сейчас Илья почувствовал себя удачливым игроком, которому везло почти до конца – но в последний, самый нелепый, самый несложный момент игры он дал маху – и все. Результат сгорел.

Илья перевел взгляд на покачивающегося взад-вперед священника и наконец выговорил:

– Семен Андреевич, я всегда с радостью вам помогу. И не надо тыкать меня носом в мое происхождение, о котором вы откуда-то знаете. Вон товарищ Ленин тоже из дворян. А Дзержинский, я читал, вообще в семинарии учился. На этого… на ксендза.

– Ле-е-енин? Дзе-е-ержинский? – прошипел Лагин. – Ну, ты смел, раз такое говоришь, стоя вот тут, перед этим без пяти минут трупом. А ты знаешь, что из твоего интерната почти каждую неделю исчезают воспитанники? Но из-за большой текучки их никто не хватится. Ну, знаешь?

– Н-нет.

– И ты вполне можешь остаться здесь. Только ты мне нравишься. Не сдал товарищей, хотя им все равно бы ничего не было… – Тут Лагин сделал внушительную паузу, и будь Илья болваном типа Юрки Пыжа, он непременно брякнул бы: «Как ничего не было бы?..» – и всех выдал. Однако Илья промолчал – под пристальным взглядом холодно улыбающегося чекиста. Подросток затаил дыхание: на своем веку ему пришлось видеть достаточно, чтобы понимать, что слова Лагина «вполне можешь остаться здесь» легко обернутся правдой. Семен Андреевич помолчал, затем, повернувшись на каблуках, бросил:

– Идем за мной.

Теперь Илья был готов к чему угодно. Они прошли по затемненному коридору, Лагин указал рукой на поднимающуюся на первый этаж узкую дубовую лестницу и проговорил:

– Тебе туда. У меня еще работа. А с тобой мы еще переговорим. У меня на тебя большие планы, Илья Каледин. Каледин! Если будешь слушать моих советов, еще не скоро станешь совсем холодным. И не вздумай пытаться куда-то сбежать: если бы я хотел наказать тебя по всей строгости закона, который не знает различий по возрасту… поверь, я так и сделал бы. Те постовые, что застрелили вашего, тоже недолго жалели – жизнь такая.

– Жизнь такая, – машинально повторил Илья.

– Иди. И помни: со старой жизнью покончено. Держись меня, и все у тебя будет. Эта власть – надолго.

Илья увидел Паливцева в сквере-«чекушке», который они прошли по пути к Лагину. Паливцев прохаживался перед двумя девчонками, распетушившись так, как только возможно было в его двадцать три или двадцать четыре непутевых года, и говорил старшей – той, которую он еще недавно назвал «тифозной»:

– Никогда не дал бы тебе четырнадцать! Ответственный ты человек, Александра. Иначе товарищ Лагин свою дочь тебе не доверил бы.

Та, которую Лева назвал Александрой, наконец посмотрела на Паливцева и произнесла:

– Вы, Лев Николаевич, шли бы себе в школу. У вас вон сколько учеников. А то на меня одну тратитесь.

– Не Николаевич – Иваныч… Почему же на одну? Вот Розочка же, – попытался быть очаровательным Паливцев.

– Здравствуйте! – крикнула семилетняя девочка и подпрыгнула. – Алька, пойдем.

– Нам пора, – сказала Александра, прищуривая широко расставленные живые глаза и бросая взгляд мимо Паливцева – туда, где шел Илюха. Даже нарочитая напускная взрослость не могла скрыть задора в ее взгляде, как невнятное серое платье не могло испортить ее стройной фигуры, уже заметно развившейся. Илюха бесшумно возник за спиной Паливцева и, когда тот начал говорить, что вынужденно короткая стрижка, впрочем, все равно очень идет девушке, толкнул его в бок:

– Товарищ заместитель директора. Вы не перепутали ее с поварихой тетей Глашей?

Паливцев подскочил и даже в лице переменился, когда увидел Илью:

– Ты? А…

– А товарищ Лагин передавал вам коммунистический привет. Как говорится, катиться на легком катере.

– Что?! – заорал товарищ Паливцев, и с него слетела разом вся обходительность. – Ты что такое несешь? Ты сбежал, что ли?

– Оттуда сбежишь, – вдруг бросила Александра.

Илья бросил на нее быстрый взгляд, но ничего не сказал, дав Льву Ивановичу блеснуть перед девочками красноречием. Тот не преминул воспользоваться этим. Подобрав губы, он сухо произнес: