Кристина забыла, где она находится и зачем сюда пришла. Она неотрывно смотрела на белый лист бумаги и напрягала зрение, чтобы черные буквы не расползались перед глазами.

«Это глупый розыгрыш?» – сначала спрашивала себя Кристина, а потом пыталась убедить себя в этой мысли.

– Ну что, больше некому будет за тебя заступаться на художественных и педагогических советах? – спросил Кристину противный женский голос.

Юлианна Снегирева не упустила возможности уколоть Кристину, заметив ее у некролога Казимира Натановича.

Кристина была настолько потрясена, что даже не нашлась что ответить.

«Как же это так? Как же это произошло? Я же видела его в пятницу, ничто не предвещало такого страшного развития событий. Я ведь сегодня собиралась идти к Казимиру Натановичу, чтобы закончить работу… Собиралась… Какой ужас! Я все равно пойду к нему домой… Для чего? Ну конечно, чтобы узнать, как все это произошло. Мне необходимо узнать, иначе я никогда не поверю в то, что Казимир Натанович вот так вот просто ушел…»

Кристина была готова расплакаться, когда кто-то полуобнял ее за плечи.

– Жуткая весть, – вздохнула секретарь факультета Ольга Алексеевна, женщина очень впечатлительная и эмоциональная, к тому же первая сплетница.

– Ужасное событие. Мы с утра все в шоке. Хоть Казимир Натанович и был уже в солидном возрасте, все равно его кончина оказалась для всех полной неожиданностью. Я тут навела кое-какие справки, – Ольга Алексеевна отодрала Кристину от пола, то есть сдвинула с места, и повела вдоль коридора. – Казимир Натанович жил очень уединенно и никому не распространялся о себе и своих проблемах. Оказывается, в последнее время профессор плохо себя чувствовал, у него было больное сердце. А мы и не знали, – продолжала говорить Ольга Алексеевна.

– Я не могу поверить… – прошептала Кристина, которая наконец-таки смогла заплакать, чтобы облегчить душу.

– Почему он был такой скрытный в коллективе и нелюдимый? Нашел какую-то коммерческую фирму, каких-то ангелов, чтобы они ухаживали за ним, делали уколы, а он отписал им свою квартиру по договору. Бред какой-то! – махнула рукой Ольга Алексеевна.

– «Ангелы с поднебесья!» – выдохнула Кристина, заметно побледнев.

– Что? Точно! Именно так и называется эта фирма. Вы, Кристиночка, что-то знали про это? Вы ведь были любимицей покойного. Ох, сколько раз он заступался за вас, я была свидетельницей!

– Мне что-то нехорошо, – попыталась отстраниться от Ольги Алексеевны Кристина. – Можно я пойду?

– Что ты, Тина! Я же не просто так тебя веду в секретариат. У меня к тебе дело.

Ольга Алексеевна буквально втащила Кристину к себе в приемную, усадила на стул и налила в пластиковый стакан воды.

– Выпей и успокойся! Дело в том, что сегодня утром ко мне, ну то есть к нам, приехал представитель фирмы «Ангелы с поднебесья» и сообщил, что нашего профессора больше нет. Молодой человек был очень любезен, ведь у Казимира Натановича нет родственников, и мы бы не сразу узнали, что он умер, а когда бы узнали, уже не успели бы похоронить. А так успеем, вот, пожалуйста, завтра все желающие… Да все в некрологе написано. А представители этой фирмы ходили, оказывается, к нему домой каждый день уже на протяжении двух месяцев без выходных и праздников и первыми обнаружили его мертвого. Умер Казимир Натанович в субботу вечером, обнаружили его вчера утром. Вот! Кажется, все сказала! – Ольга Алексеевна перевела дух и налила себе воды. – Молодой человек принес нам сверток, сказал, что Казимир Натанович, видимо, почувствовав себя плохо, написал предсмертную записку, где просил передать любимой ученице свой портрет на добрую память. Вот! – Секретарша торжественно извлекла из-под стола завернутую в бумагу картину и положила на стол перед Кристиной.

Покосившись на дверь с табличкой «Директор», Ольга Алексеевна, понизив голос, произнесла:

– Очень шустрая фирма эти, как ты говоришь, «Ангелы с поднебесья». Подцепили одинокого, больного старика, земля ему пухом, два месяца походили, поделали уколы и… Его квартира, все имущество, представляешь? Я не была у Казимира Натановича дома, но говорят, что у него было много антикварных вещей, и квартира со всем содержимым отходит этим людям. Хорошо, что хоть выполнили его последнюю просьбу, отдали тебе его портрет. Странный, конечно, подарок, – стрельнула глазами в сторону Кристины Ольга Алексеевна и тут же добавила: – Только не обижайся, Тина, но если бы этот портрет представлял какую-то ценность, то вряд ли бы эти ушлые людишки тебе его отдали. Так что бери, – сказала Ольга Алексеевна и вздохнула, выполнив ответственную миссию.

Кристина прижала к себе сверток и вышла из деканата. Ни о какой учебе не могло быть и речи. Тина поехала домой, решив в одиночестве погоревать о Казимире Натановиче.

– Не прошло и нескольких дней, как вы уже опять на работе! Бледная, какая-то встревоженная и похудевшая. Вот не сидится вам дома! – всплеснула руками медсестра Галина Степановна.

– Со мной все нормально, а дома сидеть больше не хочу, – Екатерина надела чистый, накрахмаленный белый халат.

– Вам лечиться надо не от простуды, а от «тру-до-го-лиз-ма», – выговорила медсестра, сменив уличную обувь на ярко-красные туфли. – Я по телевизору смотрела, есть такие люди, которых метлой с работы не выгнать, но они хоть деньги зарабатывают.

– Ладно, Галя, не утрируй! Вызывай первого!

Первым пациентом оказался ненавистный Галине Степановне гражданин Лосев.

– Опять вы? Ну сколько можно говорить, что вы не с нашего участка! – воскликнула она.

– Потерпите меня последний раз, – проговорил Петр Федорович и тяжело опустился на стул. – Вы какая-то не такая сегодня, Екатерина Григорьевна, – поднял он на нее подслеповатые, слезящиеся глаза.

– Замотали вы ее! – ответила Галина.

– Что вы хотели, Петр Федорович? – мягко спросила Катя.