Жоржетта вновь встала в позу, подняла левую руку, согнула ее в локте и погрузила пальцы в рыжие волосы своего парика.

— По мне ведь видно, что я занималась не обыкновенным делом.

— Конечно.

— Особенно, когда посмотришь на твой парик, — ядовито сказала Клара.

— Ах, успокойся в конце концов.

— Но ведь это правда, разве не так?

— Нет, не совсем. У меня есть волосы на голове, любезная Клара, это ведь мне позволено.

— В самом деле?

Прежде чем Жоржетта смогла увернуться, Клара вцепилась в парик и сорвала его с головы Жоржетты. Под ним обнаружились пучки седых волос, пробивавшиеся из-под кожи, как дикорастущая трава.

Клара была похожа на ведьму, одержавшую победу. Она высоко подняла парик вверх.

— Вот что осталось от нашей знаменитой шансонетки! — воскликнула она. — Смотри на Жоржетту, дитя мое, тогда ты узнаешь, какими примадонны становятся в старости.

Она выбросила искусственные волосы прочь. Рита непроизвольно профессиональным движением поймала парик на лету и отдала его Жоржетте.

— Спасибо, дитя мое. — Она опять надела парик на голову.

Поблизости не было зеркала, так что парик сидел криво. И это тоже выглядело смешно.

— Мы с тобой еще поговорим, Клара. Смотри, я как-нибудь просто выцарапаю тебе глаза.

— Кто кому собирается здесь выцарапать глаза? — спросил пронзительный голос, принадлежавший Флоре, которая вернулась в холл вместе с Эрикой.

— Это я пообещала Кларе.

— Почему же, Жоржетта?

— Она сорвала у меня с головы парик. Разве это непонятно?

— Нет. Мы должны держаться все вместе. Именно сейчас.

Женщины кивнули друг другу, переглянулись, ухмыльнулись и вновь стали наилучшими друзьями.

Рита не обратила внимания на их слова. Она была занята собственными проблемами, потому что сейчас она обратила внимание — Джон Синклер не вернулся. Почему? Она неуверенно посмотрела вокруг, но его нигде не было. Вопрос был написан на ее лице, и не было необходимости задавать его, потому что тему затронула Флора.

— Ты ищешь своего друга?

— Да.

— Он остался в подвале.

Рита вскочила. Лицо ее мгновенно покраснело.

— Я не верю.

— Нет, мое сокровище, он остался в подвале.

— Что он там делает?

Флора сверкнула глазами.

— Может быть, он ищет трупы, которые там воняют.

Эта фраза задела Риту. Внезапно все вновь всплыло у нее перед глазами — номер, запах, четыре женщины. Достаточно было посмотреть на их лица, чтобы убедиться, что они действовали по какому-то дьявольскому плану.

— Он добровольно…

— Не совсем, — сказала Эрика — роковая женщина. — Мы ему немножечко помогли, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Как?

— Поленом, дорогая моя. Я ударила его поленом по голове. Он сейчас лежит внизу, такой одинокий, такой заброшенный…

Эрика захихикала.

— Но скоро у него будет компания.

— Я? — воскликнула Рита.

— Вот именно, дитя мое. Не сразу, а позже. Тебе придется сначала пройти через наши часы, — сказала Флора, а ее подруги закивали, как куклы.

— Пройти сквозь часы?

Рита Уилсон не понимала, что происходит. Она вообще уже ничего не понимала. Ей было только ясно, что нужно покинуть этот проклятый дом как можно быстрее.

— Пять минут ужаса, — прошептала Жоржетта, — этого пока не избежал никто.

— Что вы хотите этим сказать?

— Это мы тебе покажем, — кивнув, сказала Клара. Ее глаза казались остекленевшими.

Дыхание Риты стало быстрым и шумным. Сейчас ее и женщин разделял большой стол. Если она поторопится и добежит до двери, то сможет убежать. Тогда она позовет на помощь и освободит Джона Синклера.

Рита взяла себя в руки, ни одним движением не показывая, что собирается делать.

— В чем же мы виноваты? — спросила она жалобным голосом.

— Ни в чем, — сказала Клара.

— Вы просто прибыли в нужный момент, — сказала Эрика, ухмыляясь.

— Ад уже радуется, — сказала Жоржетта.

— Потому что дьявол сделал нас своими служанками, — добавила Флора.

Рита Гилсон немногое поняла из этих ответов, но она заметила, что произошли какие-то изменения. В холле стало холоднее. Казалось, что ледяной обруч сжимает ее грудь и не дает дышать. Как же ей поступить?

— Все это шутки! Вы только хотите запугать меня.

Флора покачала головой.

— Это не шутка, можешь мне поверить.