Чтобы подбодрить Риту, я выкрикнул ее имя. Может быть, ей удастся собраться с силами и подтянуться вверх, потому что теперь, когда она стала такой обмякшей, тянуть ее вверх было очень тяжело.

Смогу ли я ее вытянуть?

Да, черт возьми, мне удалось подтянуть ее немножечко вверх. Вверх — сантиметр за сантиметром! Мое лицо исказилось от напряжения. Мне казалось, что я тащу тело из болота.

И еще чуть-чуть, каждый миллиметр — это небольшая победа. Лицо Риты уже совсем близко. Я опустил руки к нижней части тела, к ее ногам, которые только что были массой. Что с ними стало? Нет, они опять были нормальными. Произошло обратное превращение! Мне удалось перехитрить дьявольские часы. Мой чудодейственный крест одержал неслыханную победу!

Я подтянул ее еще немножечко вверх. Теперь она находилась достаточно высоко, чтобы я мог ее поддержать.

Рита тоже ухватилась за мою руку. Ее губы зашевелились. Однако я не понял, что она хотела мне сказать.

Сначала, думал я, нам нужно выбраться из этих проклятых часов. Однако в этом уже не было необходимости. Куда бы я ни протягивал руку, никакого сопротивления не ощущал. Магия внутри этого дома прекратила свое существование.

Теперь мы находились не в воздухе, а стояли на чем-то твердом. Под нами появился пол. С четырех сторон на нас глядели прямоугольники дверей. Между ними белели стены. Под ногами было уже не стекло, а нормальный пол. Я приподнял Риту и поддержал ее. Она посмотрела на потолок и внезапно произнесла первые слова после спасения.

— Это — лампочка?

— Да, лампочка.

— С нормальным светом?

— С нормальным.

Она не знала смеяться ей или плакать. Судя по издаваемому звуку, она смеялась и плакала одновременно. Внезапно Рита схватила меня за плечи, как будто собиралась повалить. Мне пришлось упереться ногами, чтобы не упасть.

— Пожалуйста, Джон, — взмолилась она, — пожалуйста, уйдем отсюда. То, что я пережила…

— Ты когда-нибудь все забудешь.

Я убрал ее руки с моих плеч, обнял ее, и мы повернулись, чтобы уйти.

Я собирался выйти через ту же дверь, через которую вошел. Я открыл ее и первым переступил через порог. Мою подзащитную я вел за собой.

Жоржетта — бывшая певица — лежала там, где я ее оставил.

Увидев женщину, Рита вздрогнула, потому что теперь, при свете моего фонарика, лицо это было совсем иным, чем прежде. Жоржетта выглядела на столько лет, сколько ей на самом деле. Ей было около 90…

Кожа ее поблекла, как осенняя листва, и сморщилась, как старое яблоко. Сползший набок парик придавал ей что-то клоунское. Зрелище было трагикомическое.

— Джон, что это?

— Не знаю, Рита. Мой крест уничтожил дьявольскую магию, и здесь теперь всё не так, как прежде, понимаешь?

— Это нужно понимать?

— Не обязательно.

— Здесь где-то еще три женщины.

— Правильно, Рита. Надо их отыскать.

* * *

Они были уверены в своей победе, когда увидели обе жертвы внутри песочных часов. Их надежда на дьявола подобна неугасимому огню.

Потом произошло неожиданное. Свет, этот проклятый, ужасный свет, который поначалу блуждал и плясал внутри стеклянного сосуда, вдруг собрался в ярко сияющий шар, заполнивший все пространство внутри часов.

Этот свет был родом из другого мира! Он пришел из сферы, которая прямо противоположна царству дьявола. Три женщины ощутили, что с ними происходит нечто ужасное и что их мир рушится.

Они все еще стояли полукругом, оцепеневшие и неподвижные.

Флора сжала руки в кулаки, Клара вытянула вверх, как будто бы они могли остановить происходящее.

Эрика не делала ничего — она окаменела. Внезапно она задвигалась и принялась ощупывать свое лицо и свое тело. Она застонала.

Поначалу она ничего не могла произнести. Затем преодолела свой ужас и произнесла в тишине трагические слова:

— Я старею.

Сначала она прошептала их, потом сказала громко и наконец прокричала так, что эхо прокатилось по всему подвалу:

— Я старею!..

Ее руки лихорадочно ощупывали тело, проверяя его упругость и эластичность кожи. Нет, все было не так, как до пяти минут ужаса, которые стали явью для нее самой. Лицо Эрики перекосилось. Она выглядела, как раскрашенная кукла, с которой потекла краска. Из открытого рта вылетали хриплые звуки. Она ударяла себя ладонями по животу и слушала характерное бульканье, потому что кожа ее стала морщинистой и дряблой. Потом Эрика бросилась бежать. Через несколько шагов силы ее покинули, и она поплелась, спотыкаясь на каждом шагу, пока, в конце концов, не уперлась в стену.

С Кларой тоже происходило нечто подобное. Ее тело потеряло искусственную упругость, даже челюсть выпала изо рта и запрыгала по полу. Она смотрела на этот предмет, как на потерянное сокровище.

Внезапно ее охватило бешенство. Клара стала топтать челюсть ногами, пока та с треском не сломалась. Затем она рухнула на колени и завыла, как старая дворовая собака.

Флора пока держалась на ногах. Напрашивалось сравнение с тонущим кораблем, где на мостике остается один капитан. Она повернулась спиной к разбитым песочным часам, от которых на полу не осталось ни кусочка. Сверху над ней до самого потолка простиралась зияющая пустота подвала.