— Но башмаков нет, сэр.

— Что ты такое мелешь? Тебе ведомо, кто я?

— Да, сэр, — произнесла она дрожащими губами. — Вы барон Роксол.

— Ладно. Скажи тогда, помнишь ли ты, что я был тут шесть недель назад и твой муж, Лука Кордвейнер, сделал по моим ногам деревянные колодки. Я заплатил половину, женщина.

— Он заболел.

— Пусти меня в дом.

Чарлз протиснулся в небольшую комнату, которая служила мастерской, кухней и гостиной. В одном конце очаг и утварь, стол, стулья, в другом — верстак, инструменты и материалы. Стеллаж над верстаком заставлен множеством деревянных колодок. Чарлз остановил взгляд на колодке с надписью «Роксол» и воскликнул:

— Это мои. А где башмаки?

Сверху донесся слабый голос:

— Элизабет, кто там?

— Он их не делал, сэр, — проговорила она. — Захворал.

— Твой муж наверху? — спросил Чарлз, встревожившись. — Надеюсь, у него не чума.

— О нет, сэр. У него чахотка.

— Тогда я поднимусь и поговорю с ним.

— Пожалуйста, не надо, сэр. Мой муж очень слаб. Это может его погубить.

За последние годы Чарлз привык добиваться своего. К баронам простолюдины всегда относились с уважением, то есть уступали во всем и исполняли прихоти.

Он сжал кулаки.

— Значит, башмаков нет.

— Нет, сэр. — Она едва сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Я заплатил вперед полнобля [16]и хочу, чтобы ты их мне вернула. С процентами. Пусть это будет четыре шиллинга.

Из ее глаз хлынули слезы.

— У нас нет денег, сэр. Мой муж не мог работать. Я начала продавать за еду запасы кожи другим членам гильдии.

— Так значит, у тебя нет ни башмаков, ни денег! И что мне делать, женщина?

— Не знаю, сэр.

— Тогда придется твоему мужу провести свои последние дни в тюрьме. И ты тоже увидишь, как выглядит долговая яма. В следующий раз я приду сюда с шерифом. [17]

Элизабет упала на колени и, всхлипывая, обхватила руками его мощные икры.

— Прошу вас, сэр, не надо. Лучше возьмите из мастерской инструменты… и вообще что хотите.

— Элизабет, — снова позвал Лука слабым голосом.

— Я сейчас приду! — крикнула она в ответ.

Чарлзу очень хотелось засадить этих воров в тюрьму, но было жаль тратить время на поиски шерифа. Пришлось бы мотаться по ужасному городу. Лучше найти другого кордвейнера. Он подошел к верстаку и начал осматривать инструменты. Щипцы, иглы, шила, деревянные молотки, ножи. Какая от них польза?

Чарлз взял с верстака инструмент с полукруглым лезвием.

— Что это?

— Тренкет, нож обувщика, — объяснила Элизабет, не вставая с коленей.

— И на что он мне? — хмыкнул Чарлз. — Разве что отрезать кому-нибудь нос? Мне этот мусор не нужен. У тебя есть что-нибудь ценное?

— Мы бедные люди, сэр, — пробормотала она. — Пожалуйста, возьмите инструменты и оставьте нас с миром.

Чарлз обошел комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было удовлетвориться. Его взгляд остановился на сундуке возле очага. Не спрашивая разрешения, он открыл его. Летняя одежда, зимняя, какая-то рухлядь. Чарлз засунул руку поглубже и в самом низу нащупал что-то твердое и плоское. Раздвинув тряпье, он увидел обложку книги.

— У вас есть Библия? — Барон Кантуэлл удивленно вскинул брови.

Книги в те времена являлись большой редкостью и стоили дорого. Он никогда не слышал, чтобы простолюдин имел книгу.

Элизабет быстро перекрестилась, шепча про себя молитву.

— Нет, сэр, это не Библия.

Чарлз достал из сундука тяжелую книгу. Подивился тиснению на корешке: «1527». Раскрыл. На пол полетели листы пергамента. Он поднял их, быстро просмотрел написанное по-латыни и отложил в сторону. Затем пролистал книгу, где везде были только имена и даты.

— Что это за книга, женщина?

От страха у Элизабет сразу высохли слезы.

— Она из монастыря, сэр. Настоятель дал ее моему мужу. Что в ней написано, я не знаю.

Лука и вправду ничего не рассказал ей о книге. Вернувшись с Вектиса, он сразу положил ее в сундук. Он не хотел напоминать Элизабет о Вектисе. В своем доме название острова они никогда не произносили. Но у нее возникло ощущение, что книга эта нехорошая, нечистая. И каждый раз, открывая сундук, Элизабет осеняла себя крестным знамением.

Чарлз перевернул последнюю страницу, заполненную датами 1527 года.