В виоме появилось изображение аборигенов. У всех были прямые черные волосы, темные глаза, весьма плотное телосложение. Преобладали одежды из выделанных шкур, украшенные бисером и бахромой. На груди у большинства красовалось сразу несколько ожерелий и амулетов. Следующие кадры показали стойбище в лесу — несколько конусообразных жилищ вокруг костра. Потом картинка сменилась и на экране возникли такие же коренастые черноволосые люди, но одетые в белые тканые одежды, на фоне аккуратных прямоугольных домов из камня и глины, с соломенными крышами. Рядом располагались ухоженные клумбы.

— Индейцы — довольно точное название, учитывая особенности уклада их жизни и обычаи, которые схожи с устоями древних племен, живших когда-то на территории обеих Америк. Наблюдатели работали сразу по нескольким направлениям. Последние кадры сделаны в горной области, где местные племена продвинулись в развитии несколько дальше равнинных. Это весьма примечательно и дало здешним прогрессорам надежду заинтересовать именно эти племена возможностью ускоренного развития. Работы в этом направлении до последнего времени осуществлялись довольно активно. Внедряли в основном идеи и научного и социального направлений. Часть сотрудников вела исследования методом включенного наблюдения, вступая с местными в непосредственный контакт. Попросту говоря, они в том или ином качестве жили в племенах. Для их внедрения была разработана легенда, что земляне пришельцы из другого мира, что они путешествуют между мирами, познают их и ждут, пока для них вновь откроются «звездные врата». Что, в общем-то, является правдой. «Открытие врат» — это прилет ГИМПа, который меняет состав работников базы на новый. А обманывать здесь нельзя — местные все сплошь эмпаты и это приходиться учитывать. До последнего времени все шло хорошо, — начальник экспедиции щелкнул пультом, выводя в виом новую серию кадров. — А потом начались неприятности. Вначале одного из прогрессоров при возвращении на базу укусил клещ. Казалось бы ничего сверхъестественного. Только клещ оказался какого-то нового вида, а вирус, который содержался в его слюнных железах и при укусе проник в кровь, вызвал летаргию. — На экране возник бледный до синевы мужчина, лежащий в медбоксе и подключенный к куче приборов. Глаза его были закрыты, лицо осунулось и на то, что он жив, указывали только диаграммы на экранах приборов. Ованесян, взглянув на показания приборов, поцокал языком.

— Медицинские наноботы оказались почти бессильны, — продолжил Гарчев. — Поражение развивалось настолько стремительно, что они просто не успевали ремонтировать все возникавшие изменения. Причем до наступления собственно летаргии никаких симптомов в общем-то и не было. Укушенный даже не сразу обнаружил клеща. А когда обнаружил, того сразу же удалили и провели стандартную профилактику. Которая была разработана почти сразу после открытия базы. Поскольку в ряде здешних мест клещи не редкость и некоторые заражены вирусом, вызывающим поражение спинного мозга и двигательные расстройства, вплоть до паралича. Наши биологи создали эффективную вакцину и все сотрудники базы, конечно же, привиты. А прилегающая к ней территория для дополнительной защиты еще и обрабатывается убивающими клещей специальными химикатами.

— Химикатами?! — переспросила Катя. — Какое варварство!

— Увы, все другие способы борьбы оказались не эффективны. Но разработанный инсектицид убивает только клещей и абсолютно безвреден для птиц, животных и аборигенов, так что местной экосистеме он никакого вреда не наносит. А если заражение все же произошло, то для лечения созданы специальные глобулины и иммуномодуляторы. И за последние три года не было зарегистрировано ни одного случая заражения, хотя укусы и были. Да, чуть не забыл — отличительной особенностью местного вируса в случае заражения является его способность передаваться даже через кожу. Но до сего момента опасений особых не было — как я уже сказал, все верили, что есть эффективная защита. И тут случай с Похлебцевым — так зовут заболевшего.

— А еще подобные случаи были? — спросил Трофимов.

— Нет.

— Подождите, по — моему, для впавшего в летаргию он выглядит слишком плохо, — сказал знахарь. — Ведь летаргия это просто сон. В чем же здесь то дело?

— Увы, у него открылась необъяснимая непереносимость на одно из промежуточных биологических соединений, возникших в процессе борьбы наноботов с этим вирусом. Развился сильнейший анафилактический шок, и его вообще с трудом удалось спасти.

— Ничего себе, — покачал головой Дмитрий.

— А вирус? — спросил Носов. — Его удалось изучить? Сделать модифицированную вакцину? И почему мне, как выяснилось, не передали материалы по нему?!

— Потому что их нет. В материалах есть единственный кадр с исходным видом вируса. Потому что он проник в кровь, прошел через гемоэнцефальный барьер, размножился…и распался. Причем в образцах, взятых из тканей клеща, откуда, собственно, и сделан этот снимок, вирус тоже распался! Идеальный вариант вируса — убийцы. Сделал дело и исчез. И никаких следов.

— Ничего себе, прямо биологическое оружие, — сказал Павлов.

— Ну это Вы хватили! — возразил Носов. — Ведь туземцы стоят еще на чуть ли не первобытном уровне развития.

— И почему сразу вирус — убийца? Ведь пострадавший то жив, — добавил Дмитрий.

— Да, пока подключен к приборам жизнеобеспечения. Но вывести его из летаргии медики базы не могут. Кстати, пациент как раз для тебя — можешь попробовать что-то сделать.

Знахарь кивнул. Ему и самому было интересно изучить столь странный случай. Гарчев повернулся к виому и опять защелкал пультом.

— А сейчас мы с вами посмотрим небольшую запись. Это случилось три месяца назад.

На экране появилось изображение, снятое внутри флаера. Работал автопилот, сидящие внутри люди спокойно переговаривались, обсуждая результаты проведенных работ.

— И все — таки, чтобы там не говорил наш Паганель, мы обязаны вмешаться! — сказал расположившийся рядом с пилотом коренастый краснолицый мужчина. Он промокнул пот со лба и продолжал: — Это два абсолютно разных народа! Две цивилизации! Идущие разными путями. И конфронтация неизбежна!