Молчу, жду продолжения. Он разлил вино по кружкам, отставил кувшин, взял свою посудину в руку, приподнял, как бы приветствуя, — Здрав будь. — И отпил глоток. Поставил, ладонью смахнул капли с усов.

Отпил и я, мерзость несусветная, кислятина. С трудом проглотил и скривился.

— Не по нраву тебе мое угощение? — Спросил Архип.

— Не по нраву. Сказывай что надо. — Свистнул сквозь зубы, когда кабатчик повернул голову в мою сторону, кивком подозвал к столу. Когда он подошел, велел принести вина доброго, а не это пойло.

— Вот значит как? Брезгуешь со мной…

— Архип, — Сознательно опустил отчество, — я, не Твой холоп и не челядин.

При этих словах он как-то подобрался, правая рука оставила кружку и поползла к краю стола, левая сжалась в кулак, взгляд потемнел.

— И даже не думай, у тебя будет только одна попытка, позади тебя сидят видаки, стоит тебе только попробовать и они покажут, что тебя застрелил, живот свой спасая. — Я тихо хренел и никак не мог понять причину столь бурного наезда. Может все дело в 'белой косточке' — дворянин, мать его за ногу?

— Охолонись. Ты меня за чем звал? Убить? Изголятся? Али дело пытаешь? Ежели не услышу ответа на свой спрос, уйду. — И начал считать, — Раз…

Он сидел, пожирая меня глазами.

— Два…

Правая рука остановилась на самом краю и сжалась в кулак, а в глазах появилось недоумение.

— Три… — Произнес и начал медленно вставать, держась за рукоять пистолета.

Из Шадровитого как-то разом выпустили воздух, он обмяк, плечи опустились, кулаки разжались, даже сгорбился чуток и опустил взгляд.

— Сядь, Федор, — Голос прозвучал настолько глухо и тихо, что если бы не ждал, мог и не услышать.

Сел обратно. Как раз подошел кабатчик, взял кружку выплеснул вино на пол, усыпанный соломой, поставил обратно, — Наливай. Ежели дерьмо окажется, пойдем с тобой в новую четверть… Любят там вашего брата, кнутом от воровства лечить.

— Да…

Не дал ему продолжить, хотелось сорвать на ком ни — будь, зло. Обратился к народу, — Мужики слово скажете, что целовальник вор и вино портит? Небось, куриным пометом его балует, али на табаке настаивает.

На удивление, помимо моих трех стрельцов, сидящих в разных углах темного и низкого помещения, отозвалось ещё человек десять выпивох, бывших в разной степени на дегустированности…

Обратился к жертве. — Пасть закрой, — заметив, что он собрался выступить, — Так как, вино нормальное или пробовать не стоит? — Кивнул на кувшин, который он держал в руке.

Архип с некоторым интересом наблюдал за наездом. Глотнул из своей кружки, скорчил рожу, сплюнул на пол и…

Поддержал меня, хриплым голосом произнес, — Думаю и я видаком пойду, таким пойлом токмо хлопов поить.

— Звиняйте панове, в потёмках кувшины спутал, счаз зараз другий… — И с этими словами кабатчик испарился.

Наступила пауза. Мы, молча, сидели друг, перед другом изредка натыкаясь взглядами. Ему первому надоела эта игра в молчанку, — Федор, ты… Это… Прости, не по злому умыслу на тебя лается начал.

Люди… Про тебя разное сказывали… — Слова выпадали из него медленно и тягуче как уваренный мед.

Все это он произносил, не отрывая взгляда от крышки стола, словно искал там что-то.

— Пустое, — Ответил и небрежно махнул ладонью. — Поведай Архип Семенович, какая нужда заставила тебя, слухи и домыслы да наветы с доносами собирать?

— Люди бают, что ты… — Он бросил быстрый взгляд в мою сторону.

— Да крещеный, хочешь, крест покажу, на исповедь кажное воскресенье хожу, детей грамоте и цифири учу. Знания мои от господа нашего, а не от лукавого, в том слово отца моего духовного Серафима.

Слухи дошли, что умер сын твой, не знал я его, но по людской молве выходит, что справный воин был.

Как звали его?

У стола нарисовалась пропажа и принесла новый кувшин, осторожно поставила и собралась исчезнуть.

— Погодь, испробую… — налил в свою кружку, отпил глоток. Черт возьми, совсем другое дело, — Пошел прочь.

Сдвинул посудину в сторону своего собеседника, — испробуй, это не те помои, что по первости были.

Он вылил остатки из кружки, нацедил нового вина, глотнул. И по лицу пробежала гамма чувств, от злости до желания пришибить, отдельного взятого целовальника.