Веревка обвязывающая груз была срезана и свисала по бокам. Шкуры откинуты, частично порезаны, а вот кладь осталась на месте. Ибо тащить с собой, если это мигранты, уходящие от своих хозяев, ищущие лучшей доли, не имеет смысла. Такое видел на пушкарском дворе, когда с Тулы караваны приходили. Заготовки для ружейных стволов, на первый взгляд порядка ста штук.

Полез смотреть клейма мастеров, а потом усиленно тер затылок. Укладка, обвязка Тульская, а метки Ведменского заводика, что недалеко от Каширы. Пищальные доски можно было отправлять сразу в кузницу.

На глаз оценил стоимость, все это тянуло почти на пятнадцать рублей.

Кто продавец, а самое главное кто покупатель? Имущество-то казенное…

На груди засучила лапками, подружка-лягушка.

Отдать обратно, не поверят, что это мы нашли, толкнуть налево, товар специфичный… Можно отвезти к себе, заховать до лучших времен, а потом пустить в переработку.

Победил здравый смысл, не дергаться, а вернуться обратно и посоветоваться с более опытными товарищами. Мелькнула мысль, что груз может принадлежать Строгоновым… Но как же тогда клейма?

Я со стрельцами немного поработал, мы перетаскали все железо саженей за двадцать, свалили кучей, засыпав хворостом и лапником, поехали домой.

Возвращение было грустным, зрелище увиденное на той полянке, не для слабонервных. Насколько успел рассмотреть, прежде чем рыгать начал, у всех разбита голова, я конечно не судмедэксперт, но характер одинаковых ран, наводит на определенные мысли. Одна из них, что разбой, чистой воды заказуха.

Да только не понятно, кому понадобилось плохое, честно говоря, железо? Шведы здесь, делают то же самое и оно лучшее на европейском рынке, поляки большую часть берут у них. А может быть и так, что на первых четырех телегах было то, что нужно, а эту просто бросили. Тащили, насколько было можно в лес и когда лошадь пала, оставили. Даже не стараясь скрыть следы, посчитав, что у нашедшего, проблем с находкой будет выше крыши. Продать это практически невозможно, металл в таком виде покупает и распределяет казна. Учет на заводах строгий, с выработки мастерам платят зарплату. Сделать лишнего…

От раздумий черепок стал постепенно разогреваться и потихоньку гудет. Да провались оно все пропадом, потянуло на посмотреть, и что теперь?

Если с Силантием решим забрать, я лично склоняюсь к тому, что надо. Надобно будет запутать следы, таким образом, чтоб это выглядело как случайная находка, неизвестных людей. Пошли в кустики пописать, увидели тропу, прошли, и тут такой подарок. Вынесли на дорогу, погрузили и увезли в неизвестном направлении. Следующий этап. Хоть это и не по-людски, оставлять тела без погребения, но мы не должны ничего здесь трогать, все должно остаться, так как есть. Со стрельцами переговорит Силантий, я понятное дело буду молчать как рыба об лед. Больше никто про это знать не должен. Дальнейшие работы по вывозу этого долбанного металлома будут исполнены нынешним составом, и прятать его придется, мне со стрельцами, сидящим сейчас в телеге. Думаю, что сегодня ночка нам, предстоит ещё та.

Дождавшись, когда разденусь и умоюсь с дороги, Силантий налил пива в кружку, пододвинул мне под руку. — Сказывай. Что удумал?

Обстоятельно поведал о находках, особенно остановился на покойниках. Рассказал как вариант что можно сделать, чтоб сбить со следа, тех, кто будет разыскивать пропажу.

— От вы два сапога на одну ногу, ты да Никодим. Он по молодости… — Что хотел сказать стрелец, осталось неизвестным, входная дверь скрипнула, и вошли двое ребят сопровождавших меня во время вылазки.

— Звал. — Спросил, что был старше. Войдя, они сняли шапки и остановились, едва переступив порог, перекрестились.

— Садись робятки, — Силантий махнул рукой на, лавку рядом с собой. — Разговор у нас с Федором к вам есть.

Когда они уместились рядышком, положив головные уборы на стол, Силантий задумчиво потребил бороду. — Вот что други, об том, что вы там видели и особливо что нашли, надобно молчать.

— Тама возчики, побитые в ямах…

— Мне Федор обсказал. Заковыка такая, жалезо вами найденное, казенное, ежели его сыскать будут… Оговориться кто, катам царским, все едино, из кого правду тянуть, из кого кривду. Знамо что не по-людски будет, оставить не погребенными… А ежели кто слово молвит, а? Нас тогда прикопают, всех и глубоко. Сначала на дыбе спытают, опосля живота лишат. Так что робятки, молчите, ежели наши кто пытать будет, молвите, — ничего не видели, никого не нашли. С Никодимом обговорю, деньгу за эту седмицу на полтину больше получите. Ступайте.

Стрельцы ушли, уже на выходе их остановила просьба Силантия, — Ежели кто…

Я сидел лицом к нему, и даже мне стало не по себе, от его взгляда из под косматых бровей.

— Ежели кто, будет пытать вас сильно, вы должны мне молвить, кто таков к вам с расспросом пришел.

Взмахом руки отпустил стрельцов, когда за ними закрылась дверь, на меня смотрел добрый 'дедушка Силантий'

— Что Феденька, повечеряем, чем бог послал, да собираться надо. С вами пойду, ежели не таскать, так охраню вас.

Половина не половина, но треть ночи мы точно провозились. Для начала за околицей захоронку приготовили, и только потом поехали забирать уклад. Жутковато в лесу ночью, живность какая-то шуршит, кто-то из кустов черных глазищами светит, филин ухает. Если бы не работа, гадом буду, в портки наложил бы. Особенно после киношек про зомби, а тут неподалеку, более полутора десятка жмуриков лежит. Хорошо хоть за один раз Ласка все свезет, только на троих по тридцать ходок сделать надо, шагать, между прочим, саженей пятьдесят. У меня лично вышло сто двенадцать шагов.