В медиаплане стояло много чего на сегодня – аналитический обзор для размещения в местных СМИ, писать который все равно придется самим, потому что поручить некому. Буклет с графиками и цифрами о том, что «жить стало лучше, жить стало веселее». Графики мы с Васькой обычно чертим на коленке, впрочем, и цифры рождаются там же. Тем более, любая цифра абсолютно правдива в своей системе координат, говорят философы.

К тому же предстояло сочинить информационные поводы на следующую неделю. Веселая вещь – информационный повод. Если в двух словах, это новость, связанная с вашим кандидатом, о которой, хочешь не хочешь, будут вынуждены говорить журналисты. В большинстве случаев за упоминание его фамилии газеты и телеканалы потребуют денег. По весу кандидата. Но если вы изобретете скандал или что-нибудь ну совершенно неповторимое, есть шанс прилично сэкономить предвыборный бюджет. Особенно когда вы уже успели нежно взмахнуть ресницами в беседе с местными мастерами пера и телекамеры, и они назовут вашего кандидата «известным законодателем» вместо «человека с полукриминальным прошлым». За это могут даже премию выписать в штабе, хотя обычно ограничиваются лучезарным «спасибо, Дарья». Кандидат полагает, что и без того слишком много платит этим мерзавцам и алкоголикам, то есть, увы, нам.

Нет ничего хуже скучных и банальных информационных поводов. Например, то, что ваш кандидат поддерживает инициативу укрупнения регионов (я все время зеваю на последнем слове), интересно только его бабушке, старой маразматичке. Но, к примеру, если вы сообщите, что кандидат стал жертвой хакеров, кто-нибудь да купится – информационные технологии в моде. А если вы расскажете, что кандидат ваш избил Филиппа Киркорова или у него открылись способности к ясновидению, все информагентства ваши.

Будьте бесстрашны. На первом этапе предвыборной кампании совершенно неважно, будут о вас говорить хорошее или плохое – people забывчив, главное – быть на слуху. Святым ваш кандидат успеет побыть в последние предвыборные недели, а до тех пор рискуйте – распускайте сплетни о себе.

Вот и мы для начала разослали по всем редакциям и телеканалам околосибирского округа сообщение, что алтайские шаманы хором предсказывают победу Петрова на президентских выборах. Для достоверности добавили про Белое дерево.

– Василиса Прекрасная, а он не нашлет на тебя порчу? Как на Ющенко? – с интересом спросила я, отрываясь от Интернета.

– Вряд ли, – по-кошачьи усмехнулась Васька, второй час подпиливающая ногти. – Мы к нему еще слетаем на Алтай...

– Опять судьбоносная встреча?

Василиса глянула с безмятежным укором. Потом с отрешенным лицом забрала у меня ноутбук.

– Погоди-ка... Сейчас попробуем...

Минут через двадцать на десятке популярных Интернет-форумов появилась тема: «Неужели Маргарита Акутагава беременна? Кого теперь демократы выставят на президентских выборах?»

Мы хихикнули лукаво, как дьяволята.

К вечеру аналитический обзор и буклет в общих чертах были готовы. В них не было ни одного запутанного слова. Еще гений Геббельс твердил: если хотите быть понятыми, пишите для самой малообразованной части своих читателей. Беда в том, что эта самая малообразованная часть – тяжело пьющие люди, не читающие даже этикеток. Тем более даже на этикетках в наше нелегкое время нет ни слова правды...

Позвонил Капышинский и позвал ужинать в местный пивной ресторан.

– В китайский, Капа, ну пожалуйста!

– Там сплошные соусы и никакой человеческой еды!

– А мы тебе вареной колбаски из дому захватим.

– Вы продали душу этим рисоедам!..

– Нет, это диалог культур.

– Диалог культур – это когда узкоглазые жрут наши щи и пельмени, а не когда мы едим их червяков в соусе! – сурово заявил Капышинский.

Политтехнологи вообще склонны впадать в крайности в абстрактных рассуждениях.

Ради приличного ужина мы даже вымыли головы и потянулись за разноцветными блесками для губ. Васька вытащила черную кофточку с псевдояпонской вышивкой, а я шелковую юбку и бусы до талии.

Китайский ресторан торжественно рухнул к нашим стопам.

Ожидая баклажанов с курицей, мы узнали, что весь штаб с утра играет в дартс. Потому что Курочкин так и не утвердил ни одного отчета. В этой разлагающей душу атмосфере Капа вынужден писать аналитическую записку для Кремля. И кстати, концепция Кремля слегка изменилась, поэтому Петров не прилетит в Сибирь на первое сентября.

– Между прочим, – подергивая глазом, сообщил Капышинский, – вы уже знаете, что Акутагава беременна?

– Да ты что? – ахнула Васька. Я вцепилась зубами в палочки, давя хихиканье, и торопливо отвернулась. Отвернулась и попала взглядом в нервного мосье Одиносика, который суетливо делал знаки из-за тростниковой занавесочки, дергал бровью, ушами и подманивал меня.

– Дарья, – жарко зашептал он, – уходите сейчас же! Вы можете скомпрометировать весь штаб!

– Перед кем? – в тон ему зашептала я.

– Злые люди, Дашенька, злые люди... Не спорьте и не выходите из дома без необходимости! К счастью, я знаю тут отличный черный ход!

– Что вы! – не растерялась я. – Ни в коем случае нельзя показывать, что мы о них знаем. Медленно идем к своим столикам и ведем утонченную беседу... Что вы думаете о неистовой звукописи Свиридова? А как вы полагаете, закат – это антропогенный фактор?

Одиносик приобрел изысканный оттенок, средний между салатным листом и зеленым чаем, и послушно побрел к столику.