– Ключ в кадке, - вывел меня из раздумий голос Марка.

Я быстро огляделась вокруг, не заметив ничего напоминающего растения - под ногами шуршал песок и мелкая галька, словно кто-то специально уничтожил все живое в окрестностях сотен метров.

– Вон та, - он указал на огромный булыжник, подпирающий стену.

Я подвела Марка к двери, и, убедившись, что он твердо стоит на ногах, направилась в указанном направлении. Камень оказался потрескавшимся керамическим горшком, из которого одиноко торчал засохший цветок. В сухой земле было вырыто небольшое углубление, откуда острой иглой торчал маленький ключ.

– Поторопись.

Замок легко поддался, дверь скользнула внутрь, пропуская нас вперед. Ковровая дорожка заглушала звук наших шагов, уходя куда-то вглубь большого просторного зала.

– Не включай свет, - предупредил меня Марк, медленно, но уверенно продвигаясь вдоль стены.

Я последовала за ним, рассматривая огромный пустой зал, вдоль стены справа были свалены широкие скамейки, а чуть дальше - стулья. Больше ничего разглядеть не удавалось.

– Здесь проходят какие-то собрания?

– Можно и так сказать.

Он замер, возясь с очередной дверью, на этот раз светлой, узкой и деревянной, ведущей, возможно, в стенной шкаф или комнату уборщика. Я терпеливо ждала, переминаясь с ноги на ногу. Могли ли охотники найти нас здесь или мне самой придется искать их, чтобы отдать камень?

– Там дальше ступеньки, - предупредил Марк, первым спускаясь вниз.

Я лишь устало вздохнула, стараясь подавить дрожь от мысли, что мы вновь спускались под землю. И мне было глубоко плевать, что прятать камень у всех на виду стало бы большой глупостью.

Двенадцать ступеней... Казалось, мы спускаемся в ледяную пещеру. Температура резко упала, заморозив металлические перила лестницы, за которые я так отчаянно держалась, чтобы не упасть. Кожа тут же покрылась мурашками, не спасала даже теплая одежда, неужели снаружи и то было теплее, или так только казалось?

– Почему так холодно?
– Мои зубы начали стучать, искажая слова.

– Издержки производства, - ответил Марк откуда-то издалека.
– Стой там, не двигайся, я найду выключатель.

Я закрыла глаза, все равно темнота здесь оставалась достаточно плотной, и мне не удавалось к ней привыкнуть, чтобы осмотреть, куда именно мы спустились. Единственным, кто остался рядом, был лишь холод, настолько невыносимый, что хотелось бежать наверх.

– Мой отец заболел почти два года назад.
– Не знаю, почему мне захотелось это сказать. Но шорох впереди затих - Марк остановился, внимательно меня слушая.
– Сначала головные боли, а через месяц он уже не мог работать. Рак головного мозга, врачи ничего не могли сделать.

– Мне очень жаль, Астра.
– Его голос смягчился, словно он боялся спугнуть меня.
– Такое иногда случается.

– Я каждое утро заходила к нему в комнату, лишь чтобы понять, что становится только хуже.

Он угасал на глазах. Так хотелось запечатлеть каждый момент, проведенный вместе с ним, но прошло всего два года, а я уже с трудом вспоминаю прошлую жизнь. Так хочется вернуться туда, когда я была всего лишь маленькой девочкой, а папа усаживал меня к себе на плечи и носил по городу. Когда он был совершенно здоров, и мы ничего не знали о болезни. Это глупо?

– Нет, всем хочется вернуть обратно, отмотать назад пленку.

– И тебе?
– не поверила я.

– И мне. Я хотел бы снова оказаться дома, воевать из-за игрушек с братом, ходить с отцом на охоту, попробовать утром мамину фирменную запеканку. Вся наша жизнь - это путь обратно, попытка вернуться в то беззаботное время, когда счастье не требовало никаких усилий, и было естественным, как дыхание.
– Казалось, Марк знал, о чем говорит, словно постоянно думал об этом.
– Но мы не можем. Прошлое остается в прошлом, и мы просто идем вперед. Если цепляться за воспоминания, ничего хорошего не выйдет.

– Разве не этим занимаешься ты сам?

– Пусть я стану тебе уроком.

В комнате неожиданно вспыхнул свет, холодный, голубовато-серый. Первым из светлого облака выступил кафельный пол, грязный и местами потрескавшийся, потом высокие серебристо-металлические столы, а позже, странная стена, состоящая из небольших квадратных шкафчиков, и напоминающая колумбарий.

– Это морг?
– с ужасом вскрикнула я, слушая собственное эхо, прошедшееся по комнате.
– Ты спрятал камень в морге?