Часы показали, что прошло больше получаса, как Маша получила мое последнее смс, удивительно, что телефон не звонил. Рука скользнула в карман, нащупав что-то острое - пластиковый корпус развалился, выставляя напоказ тонкие карты и проводки, а от экрана остались лишь три неровных осколка, оцарапавших руку. Видимо, мое падение пришлось именно на безобидный сотовый, окончательно лишив его жизни. Даже это не сильно меня расстроило, потому что сердце и так пылало, казалось, выжигая в груди ровный круг с чернеными краями.

Я должна была двигаться дальше, просто оторваться от стены и идти вперед, пока есть силы.

Маша, вероятно, сходила с ума, разыскивая меня среди мрачных и опасных улиц. Дрожь утихла, словно ее и не было вовсе, оставшись смутным воспоминанием на самом краю сознания.

Ничего не изменилось в этом доме за прошедшее время - все та же громкая музыка, те же пустые, словно заброшенные коридоры. Никому не было дела до того, что случилось всего несколькими ступенями ниже. Там, в черноте подвала, лежало тело, которое никогда уже не найдут, и тем более не опознают, потому что от него мало что осталось. И они не вычислят убийцу. Меня. Должна ли я была испытывать облегчение? Если и да, то оно оказалось незначительным.

Мне удалось наконец оторваться от грязной расписанной граффити двери и сделать пару шагов по узкому коридору. Я отряхнула свою одежду, заметив, что некоторые пятна впитались в ткань, словно переливающийся атласный мазут, а затем достала крошечную пудреницу из сумки, мимоходом обрадовавшись, что не потеряла ее во время нападения, и та привычно висела на плече.

Золотистая крышечка треснула, но зеркало уцелело, показывая заплаканные глаза и сероватую от грязи кожу. Я нервно прикусила нижнюю губу, пытаюсь вернуть себе прежний вид и смахнуть пуховкой мелкие частицы праха. Но ничто не могло убрать этот запах затхлости и разложения, перебивший аромат моих духов. Аура смерти, от тяжелого шлейфа которой мне никогда не избавиться.

Солнце больше не светило так ярко, словно в нем упало напряжение, совершенно не согревая эти каменные джунгли. Я передвигалась быстрым шагом, стараясь стать незаметной для окружающий, которые, казалось, то и дело оглядывались, обсуждая меня, будто зная все о случившемся. Неужели на моей спине висела табличка 'Убийца!'? Машина Маши так и стояла там, где мы ее и оставили, подруга нервно мерила шагами небольшое пространство возле нее. Я сделала глубокий вздох и, изобразив непринужденность, направилась к ней.

– Твою мать, Ась, ты куда пропала?
– Девушка кинулась ко мне, не зная как поступить - обнять или ударить.
– Я же волнуюсь!

– Прости, - улыбнулась я, пытаясь не встречаться с нею взглядом, - не могла предупредить - телефон сломался.

– Как?
– Только тут она заметила мой растрепанный внешний вид и грязную одежду.
– Что случилось? Господи, на тебя напали?

– Ага, мои высокие шпильки сговорились против меня. Не волнуйся, просто навернулась с лестницы, а в этих бараках такая грязь. Думаю, одежду уже не спасти.

– Разбила телефон?

– Да.
– Здесь мне даже не нужно было врать.
– Упала прямо на него. Итог - мой сотовый просто в хлам, я даже реанимировать не пыталась.

– Вот так невезение, - сочувственно протянула она, стряхивая что-то с моей кофты, - сначала потеряла его, теперь вообще разбила. Злой рок прямо какой-то. Так что там произошло, что ты так задержалась?

Ничего, я просто убила человека...который, правда, хотел убить меня.

– Пришлось вернуться обратно к другу Ильи, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.

Видимо, не заметила, что прошло так много времени. Прости, следующий раз буду осторожнее.

– Сильно ушиблась?
– спросила Маша, осматривая меня с ног до головы.
– Вроде не видно ни ссадин, ни ушибов.

– Хороший корректор, - слегка смутилась я, обходя машину и дожидаясь, пока подруга снимет сигнализацию.
– Ногу только подвернула, но это не смертельно. Давай просто уедем? Меня этот район до чертиков пугает.

Мы молча уселись в салон, и мне не удавалось определить по настроению подруги, поверила она в мои слова или нет. Была ли я достаточно убедительной, хотя голос все же предательски дрожал, а речь стала сбивчивой? Заметила ли она что-то? Правда казалась такой очевидной, витая в воздухе между нами, все, каждая мелочь, говорили о моем предательстве.

– Ну и как выглядел друг Ильи?

Эта невинная фраза заставила мое сердце медленно оттаять и забиться в нормальном ритме.

Большую часть своего времени Маша думала о парнях, а значит, не обращала внимания на то, что ее подруга хладнокровный убийца. Я бросила взгляд на свои руки, то, что могло подарить жизнь, могло ее и отнять, мне действительно стоило быть изгоем и держать подальше от людей, которые ничего не могли противопоставить моим способностям. Вот только почему зло всегда шло за мною след в след, загоняя в тупик, заставляя прибегать к крайним мерам? Или дело было совсем не в нем, а во мне самой?