Стихотворения
вернуться

Зенкевич Михаил Александрович
Шрифт:

1916

Под соснами и в вереске лиловом

Под соснами и в вереске лиловом Сыпучие бугры. И солнца вечером в дыму багровом Угарные шары. И к редкой ржи ползет туман от луга Сквозь лунные лучи, И, как сверчки, перекричать друг друга Не могут дергачи. И — отблеск дня далекий и горячий — Пылающая щель Дает мне знать из ставен смолкшей дачи, Что ты идешь в постель.

1913

В купоросно-медной тверди

В купоросно-медной тверди, В дымном мареве полей Гнутся высохшие жерди У скрипучих журавлей. И стоит понуро стадо С течью пенистой у губ; Чуют ноздри, как прохлада Дует тягой в мокрый сруб. Вот, дрожа, на край колодца Плещет солнцами бадья, И в гортань сухую льется Мягким холодом струя.

1913

ПРИГОН СТАДА

Уже подростки выбегли для встречи К околице на щелканье вдали. Переливается поток овечий С шуршаньем мелких острых ног в пыли. Но, слышно, поступь тяжела коровья — Молочным бременем свисает зад. Как виноград, оранжевою кровью На солнце нежные сосцы сквозят. И, точно от одышки свирепея, Идет мирской бодливый белый бык С кольцом в ноздрях, и выпирает шея, Болтаясь мясом, хрящевой кадык. Скрипит журавль, и розовое вымя, Омытое колодезной водой, В подойник мелодично льет удой, Желтеющий цветами полевыми. А ночью мирна грузная дремота, Спокойна жвачка без жары и мух, Пока не брезжит в небе позолота, Не дребезжит волынкою пастух.

1913

Как будто черная волна

Как будто черная волна Под быстроходным волнорезом, С зеленой пеной под железом Ложится справа целина. И как за брызжущей водою Дельфинов резвая игра, Так следует за бороздою Тяжелый золотистый грач. И радостно пахать и знать, Что на невидимых свирелях Дыханьем жаворонков в трелях О ней звенит голубизна.

1912

Жарким криком почуяв средь сна

Жарким криком почуяв средь сна, Что подходит волна огневая, Петухи встрепенулись, срывая Саван ночи из лунного льна. Облака — словно полог пунцовый, А заря — из огня колыбель. Глянь, — воскресшего Бога лицо Выйдет разве сейчас не к тебе. И душа твоя, птицам родня, Онемевшие крылья расправит И, в лазури плескаясь, прославит Золотое рождение дня.

1918

Уж солнце маревом не мает

Уж солнце маревом не мает, Но и луны прохладный блеск Среди хлебов не унимает Кузнечиков тревожный треск. Светло, пустынно в небе лунном, И перистые облака Проходят стадом среброрунным, Лучистой мглой пыля слегка. И только изредка зарница, Сгущая млечной ночи гнет, Как будто девка-озорница, Подолом красным полыхнет.

1918

УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА

I

Ни одной звезды. Бледнея и тая, Угасает месяц уже в агонии. Провозвестница счастья, только ты, золотая, Вошла безбоязненно в самый огонь. Звезда, посвященная великой богине, Облака уже в пурпуре, восход недалек, И ты за сестрами бесследно сгинешь, Спаленная солнцем, как свечой мотылек. Уж месяц сквозит, лишенный металла, Но в блеске божественном твоем роса Напоила цветы, и, пола касаясь, По жаркой подушке тяжело разметалась Моей возлюбленной золотая коса. Задремала в истоме предутренних снов, А соловьев заглушая, жаворонки звенят… Сгорай же над солнцем, чтоб завтра снова Засиять, о, вестница ночи и дня, Зарей их слиявшая в нежные звенья!

II

На чьих ресницах драгоценней И крупнее слезы, чем капли росы На усиках спеющей пшеницы? Чье сопрано хрустальней и чище В колоратуре, чем первые трели Жаворонков, проснувшихся в небе? Пальцы какой возлюбленной Могут так нежно перебирать волосы И душить их духами, как утренний ветер? И какая девушка целомудренней Перед купаньем на золотой отмели Сбрасывает сорочку с горячего тела, Чем Венера на утренней заре У водоемов солнечного света? Ты слышишь звездных уст ее шепот: Ослепленный смертный, смотри и любуйся Моею божественной наготой. Сейчас взойдет солнце и я исчезну…