Шрифт:
Все так же, пригибаясь, держа наготове «чезет», рыская глазами по сторонам, перебежал к тому, кто лежит возле подъезда.
Первое, что я увидел и на что сразу обратил внимание, была лишняя дыра в маске – она повыше штатных глазных отверстий. Вторая пуля угодила этому типу в горло, под нижний край маски… Готов, тут без вопросов.
Я уже хотел было переместиться к тому месту, где распластался второй боевик, но вдруг застыл на месте как вкопанный…
Манжета куртки киллера чуть вздернута наверх; на оголенном широком запястье видны уже знакомые мне часы – Seiko Kinetic.
Да и сама комплекция этого субъекта, его телосложение весьма убедительно свидетельствуют о том, что моя догадка верна: это не кто иной, как «черномасочник»…
– Серый?! – прозвучало у меня в наушнике. – Серый, не слышу тебя?! Ты там живой?!
– Живой! – зло сказал я, сплюнув под ноги. – Хрена толку!.. Наповал!! Три трупа… млять!!
Во двор, с другой стороны этого длинного здания, озаряя себя и ближнюю округу всполохами проблесковых маяков, влетела какая-то служебная машина.
– Уходи! – прозвучало в наушнике. – Уходи оттуда!! В темпе рви когти!
– Ухожу.
Почти не таясь, я пошел по диагональной тропинке через двор в сторону противоположного внутриквартального проезда. А где-то позади, оставленные мною на своих местах, как и оружие, остались три неподвижных тела.
Глава 18
21 апреля. Подмосковье,
Балашихинский район
Рассвело; транспортное движение, как обычно по утрам, становилось все интенсивней. Когда ехали по шоссе Энтузиастов на выезд в область, пришлось периодически включать проблески и крякалку. Массивный серый «Гелендваген» с спецслужбистскими номерами, сопровождаемый машиной той же марки и цвета с тремя сотрудниками охраны на борту, свернул на выезде с Балашихи с Разинского шоссе на асфальтированную двухрядку – под запрещающий проезд «кирпич». Водитель не стал разгоняться, поскольку уже вскоре стала видна на фоне расступившегося леса серо-зеленая бетонная стена с оборудованным перед воротами КПП.
Хотя охрана объекта была предупреждена по телефону о визитерах, двое сотрудников в камуфляже, вооруженные автоматами, все же вышли из сторожки и подошли к служебному транспорту. Водитель, опустив стекло, протянул охраннику удостоверение. Полковник Игнатьев, одетый, как и сидящий за рулем сотрудник, в штатское, тоже продемонстрировал свои служебные корочки. Третий в их компании – это был сотрудник физохраны, прикрепленный к Игнатьеву с момента создания СВОГ, – сидевший в кресле пассажира, показал свое удостоверение подошедшему с другой стороны машины охраннику.
Удостоверившись, что в приехавшем около семи утра на объект «Гелендвагене» находятся именно те трое, кому был выписан допуск, один из охранников коротко снесся с кем-то по портативной рации. Опустилась гребенка, препятствующая несанкционированному проезду на территорию объекта; стрела шлагбаума, наоборот, взмыла к небу. И тут же поползла в сторону под воздействием гидравлики массивная створка металлических ворот…
Джип, свернув за воротами направо, покатил по узкой асфальтированной дороге вдоль этой серо-зеленой стены высотой в два человеческих роста с закрепленными поверху датчикам системы охраны периметра и телекамерами. Водителю – это сотрудник Управления «А» в звании майора госбезопасности – не нужен сопровождающий, чтобы показывать дорогу, поскольку эта поездка для него не первая.
А вот полковнику Игнатьеву еще не доводилось бывать на этом тщательно охраняемом объекте ФСБ, расположенном в Балашихинском районе. Единственное, что он знал, так это то, что данный объект находится в ведении СЗКСиБТ ФСБ и что именно здесь содержат человека, с которым он должен встретиться, которому он должен задать несколько вопросов.
Уже виден был угол, образованный двумя стенами охраняемого периметра, когда водитель свернул налево, к приземистому строению, словно вросшему в невысокий насыпной холм.
Объехав его, остановились на небольшой, на три-четыре машины площадке, оборудованной с другой стороны.
Полковник Игнатьев и сотрудник Управления «А», доставивший его на этот объект, выбрались из салона «Гелендвагена» и направились по плиточной дорожке, по врезанному в холм проходу к массивным дверям, чьи створки открылись при их приближении. А вот третий, «прикрепленный» к Николаю Федоровичу на временной основе, остался сидеть в машине – пропуск в сам бункер выписан лишь для двоих.