Стальная фигура за его спиной смотрела прямо на меня. Мне показалось что-то особое в том взгляде и в озарении, что может прийти только в момент, когда сознание уже мутится от недостатка кислорода, вспомнил кольцо, которое бодибильдерша называла Талисманом Талисманов, сжал челюсти и велел этому монстру из стали и металла подойти и схватить этого гада, что душит меня, как какой-то пьяный гад из подворотни.

Металлическая статуя шевельнулась. Вместо того чтобы подойти, у нее удлинились руки. Я уже хрипел, в глазах потемнело, затем давление на глотку исчезло.

Я потряс головой и увидел, что маг бьется в объятиях стального монстра. Моя грудь ходит ходуном, с сипом и хрипами прокачивая цистерны воздуха.

Глаза мага лезли из орбит, то ли из-за цепких рук стального человека, то ли от безмерного удивления.

–  Талисман Талисманов… - прохрипел он.
– Только он может… Неужели… у тебя?

–  У меня много всяких диковин есть, - ответил я почти так же хрипло и пощупал горло.
– И покруче.

Он барахтался, сипел:

–  Дурак… мальчишка… Зачем все разнес, если у тебя Талисман Талисманов…

–  Люблю ломать, - сообщил я.
– Молодой ишшо.

–  Мальчишка…

–  Из мальчишки что-то да вырастет, - сказал я, - а вот дурость разве что лоботомией?

Он перестал барахтаться, лицо стало успокаиваться, в глазах появилось новое выражение, которое мне очень не понравилось. Губы шевельнулись, он сказал всего три слова, в его ладонях появился огненный шар.

Я успел увидеть триумф на его лице, инстинктивно сжал болтеры. Его тело задергалось под тяжелыми ударами стальных штырей. Изо рта хлынула кровь, я торопливо сжимал металлические цилиндры, выпустив еще с десяток зарядов, что прошили тщедушное тело и вошли по самые шляпки в стального монстра, украсив его великолепными звездочками заклепок.

Сердце мое колотится в страхе так, что едва не выскакивает. Еще чуть-чуть, и маг сумел бы освободиться, а то и прихлопнуть меня, как муху.

Пальцы стального воина сжались, шея мага хрустнула. Я мысленно повелел ему, как властелин Талисмана Талисманов, отпустить жертву. Верховный повалился на пол и скрючился, подогнув колени. Голова оставалась вывернутой под неестественным углом. Под ним сразу образовалась огромная красная лужа.

Демоны начали шевелиться, затрещало, на пол посыпался иней и мелкие льдинки. Вбежали Макиннон, Плантагенет, несколько мелких моих союзников, но на пороге застыли, в ужасе и благоговении глядя на бездыханное тело того, кто недавно повелевал демонами.

Доспехи Макиннона страшно изрублены и в красных пятнах, он то и дело опирается на демонов, которых так страшился совсем недавно. Левая рука висит вдоль тела, в правой меч с выщербленным во всю длину лезвием и в крови по самую рукоять.

–  Великий Маг… - прохрипел он, -…убит?

–  Да, - ответил я угрюмо.
– Он слишком много знал.

Серфик пискнул:

–  А вы, повелитель?

–  Я знаю больше, - ответил я с печальной гордостью.
– Это называется дарвинизмом, или естественным отбором. Сожгите труп немедленно, а пепел развейте.

Плантагенет сорвал с безжизненных пальцев мага кольца и протянул мне:

–  Это ваши, повелитель.

–  Да зачем они мне?
– ответил я вяло.

–  Возьмите, - сказал он настойчиво.
– Этим вот он всех заморозил… А вот в этом сила самого мага.

Я машинально принял, хотел сунуть в карман, но демон настойчиво старался одеть мне на пальцы, и я держал их растопыренными, пока он нанизывал одно за другим. К счастью, кольца тонкие, все можно собрать на одном пальце, но демон распределил их мне на обе руки.

–  Спасибо, - кивнул я.
– Жаль, что такую силу получаю, когда мне нужна совсем не сила. Ну да ладно, я хозяйственный.

Глаза Макиннона начали закрываться, один из демонов подхватил его, я торопливо возложил ладонь на лоб виконта. Он вздрогнул, глаза распахнулись, взгляд был диким.

–  Что?…

–  У нас так, - сообщил я.
– Но из погибших возвращаются только демоны.

Плантагенет напомнил устало:

–  Мой повелитель, ты говорил насчет капитуляции…

–  Увы, - ответил я, - он ее отверг.

–  И о заключении мирного договора…

Я развел руками.

–  У меня бывают и неудачи.

Макиннон нервно хохотнул:

–  Это называется неудачей?

Он все ощупывал свое тело, сжимал в кулак левую руку и рассматривал ее с любовью и нежностью. Я не успел ответить, раздался жуткий треск, по высокому каменному своду пробежали страшные черные молнии, разделяя его на исполинские глыбы.

–  Бежим!
– крикнул Плантагенет, но сам не сдвинулся с места, глядя на меня.

–  Все уходим!
– закричал я.