У второго гребня ангел остановился, посмотрел вниз — на усыпанный каменной пылью двор, где вдоль стены дома стояли надгробия, два точильных камня. Было там и мельничное колесо.

— Здесь, — проговорил ангел, — живет твоя сестра с мужем-каменщиком.

— Антуан помогает нам собирать урожай, а в остальное время года ведет свое дело. Я думал отдать этот дом Леону. — Собран пожал плечами, — В округе мало кто боится покупать вино «Жодо-Кальман» из-за ремесла, которым промышляет Антуан. Однако есть насмешники, которые пожелали бы купить Антуановы надгробия только потому, что его шурин — я, — Собран постучал по холодной пыльной поверхности новенького надгробия, — Хорошо, что Антуан и Софи под рукой. Софи мужественнее Селесты, ее помощь просто неоценима.

— Они не держат собак, — заметил Зас.

В этот момент собака Собрана, чесавшая у себя за ухом, приостановилась, словно решив, будто ангел обращается к ней. Встала и, отряхнувшись, помочилась на могильный камень.

— Антуан не любит собак. — Собран злобно посмотрел на питомицу. — И, думаю, не без причины.

Позади ставен на втором этаже забрезжил свет. Ангел метнулся к стене и застыл меж камней. Ставни распахнулись, наружу показалась голова. Когда спросили, кто здесь, Собран ответил:

— Это я.

— Жодо, я просто диву даюсь, как ты шастаешь по ночам где-то, а потом умудряешься работать днем!

Рядом с первой головой показалась вторая — с длинной темной косой.

— Бедная Селеста, помоги ей Господь, — проворчала сестра Собрана. — Неудивительно, что у нее портится характер, если муж вечно отсутствует дома.

— Мама! — прокричал из комнаты ребенок.

Софи выругалась и исчезла внутри.

— Поди домой! — сказал Антуан, а потом — уже мягче — добавил: — Друг мой, я прекрасно знаю: ты приходишь сюда не за тем, чтобы поговорить со мной или с Софи. Батист Кальман мертв.

— Доброй ночи, Антуан.

Ставни захлопнулись.

Прошло мгновение, и собака вновь принялась почесываться. Собран взял ее за ухо и пошел обратно к винограднику. В этот момент над ним пролетел Зас — Собран понял это, увидев промелькнувшую под ногами тень. Теперь ангел стоял на вершине холма и дожидался винодела. Тот шел неохотно, предвидя, о чем захочет спросить его небесное создание. Но с каким нетерпением ждал его ангел!

— Так ты все еще тоскуешь по Батисту?

— Да.

— Он был твоим любовником.

Собран пристально посмотрел на Заса.

— Батист был на три года старше меня. Научил меня кое-чему — как использовать определенные части своего тела. Мальчишки занимаются этим, пусть церковь и учит другому. Когда я был молод и пока не встретил Селесту, он делил со мной шлюх. В походе мы тоже делили шлюх. Теперь я этого стыжусь.

— А я-то думал, твоя беда с Селестой была в том, что ты просто не знал, как быть со страстью, которая внезапно свалилась на тебя. Думал, это у тебя впервые.

— Нет, впервые тогда у меня была любовь. Я не любил Батиста в этом смысле. Что бы я тогда рассказал тебе, чистому ангелу, как поделился бы с тобой порочным опытом? Я надеялся, у меня будет время искупить грехи молодости.

— И через два года после женитьбы отправился на войну вместе с Батистом?

— Были вещи, о которых я тебе не рассказывал, вот и все. Я не пытался казаться лучше, чем я есть на самом деле. Просто верил, что ты видишь мою душу, — так зачем утруждать себя и тебя лишними разговорами?

— Понимаю, — рассудительно произнес ангел, словно считал объяснение Собрана таким же рассудительным. Отчаяние покинуло его быстро, будто ушло вместе с выдохом. Перед Собраном вновь был Зас, неунывающий, полный энергии, как одна из тех полосатых горных мух, которых ни за что не прибить. — Я пройдусь с тобой назад, до Батистова надгробия.

— Лучше перенеси меня туда, ангел, по воздуху, пока я еще молод и не растолстел.

— Перенесу, когда состаришься и кости твои высохнут.

— И тогда же я буду опасаться за свою жизнь, мочась при каждом приступе страха.

— Время покажет.

Собран, сняв шляпу, стоял за спиной дворецкого у входа в один из многих залов шато-темных и длинных. Граф просил прийти, когда будет удобно, после дневных трудов, однако имелось в виду, что Собран должен явиться к шести вечера — как раз когда дома у него накрывают на стол, а в замке еще нет.