Преимущество было в одном. За штурвалом «ишачка» сидел опытный летчик-полярник Павел Горшеня, прошедший Испанию и войну с Финляндией.

Он получил свой первый орден Красного Знамени, когда в одиночку схватился на И-16 с тремя итальянскими штурмовиками «Линче», не уступающими по скорости «ишачку», вооруженными тремя крупнокалиберными пулеметами каждый. Павел Горшеня, тогда еще старший лейтенант, использовал высокую маневренность своего И-16. Рискуя, проносился в опасной близости, посылая очереди своих не слишком мощных пулеметов. Зато в цель.

Сначала потянул вниз с горевшим двигателем один штурмовик, а Павел висел над другим. Сделав круг, пошел в пике и прошил очередью кабину пилота. На третий штурмовик, как и сейчас, патронов почти не оставалось. Стрелял с расстояния полусотни метров, получив в ответ две пули в руку от кормового стрелка. За этот бой Горшеня получил кроме ордена капитанское звание.

Испания, Финская война и вот уже год на Севере много чему научили майора Горшеню, увеличившего счет сбитых вражеских самолетов до одиннадцати штук. Павел видел, как шел в безнадежную лобовую атаку его товарищ. Он не добился успеха, но вывел из строя один из двигателей и пробил лобовое бронестекло. Поэтому ветеран на И-16 решил ударить своим маломощным оружием в то же место.

Экономя горючее, он открыл огонь с короткого разворота. Тугой пучок пуль, летящих со скорострельностью 60 штук в секунду, выбил потрескавшийся кусок бронестекла, ударил по приборам и пробил насквозь голову второго пилота, молодого капитана. «Кондор» дернулся, проводил пронесшийся в десятке метров старенький русский истребитель несколькими снарядами (у него тоже кончался боезапас), и обе машины разошлись, каждая в свою сторону.

И-16 кое-как дотянул до аэродрома и плюхнулся, дымя пробитым и перегревшимся двигателем. Когда пилот вылезал из открытой кабины, сбежавшиеся коллеги кричали:

–Ну что, Паша, можно поздравить с двенадцатым?

Майор Павел Горшеня отстегнул парашют. На груди тяжело звякали три ордена Красного Знамени и несколько медалей.

–Лучше поздравьте, что сам вернулся. Виталька Рутков вместе с «Яком» в лед врезался, а гадюку мы упустили. Дымит вовсю, два мотора сдохли, а тянет из последних.

Спустя час прилетел посланный в разведку У-2 и доложил:

–Шлепнулся ваш «Кондор». На Ахтырском леднике лежит.

–Разбился? Сгорел?

–Нет. Сумел приземлиться на брюхо. Только хвост отвалился.

А в штабе царила суета.

–Он целый день наши маршруты снимал. Кинопленку немедленно изъять, экипаж, если жив, задержать и доставить в штаб флота. — Начальник оперативного отдела, молодой капитан второго ранга, отдавал вполне дельные приказы. Учел бы еще, что Ахтырский ледник расположен на высоте двух тысяч метров, а туманы и дожди со снегом в это время года там едва не каждый день.

Полярный ас Павел Горшеня показал в окошко самолета на серые точки, разбросанные внизу.

–Это машина Виталия Руткова. Вернее, то, что от нее осталось. Спустись пониже!

Но пилот Р-5 покачал головой.

–Идем на пределе. Ветер пять баллов и крутит, как в трубе.

–Ладно, держи курс на юго-запад. Сколько до места падения «Кондора» осталось?

–Километров пятнадцать, — ответил штурман.

–Все, дальше нельзя, — заявил пилот Р-5. — Видимость падает, и ветрище, того и гляди, на лед сбросит.

–Протяни еще хоть десяток верст и ищи место для посадки.

Приземлились на сравнительно ровном участке, но едва не влетели в промоину. Небольшой самолет подбросило, ветер ударил под брюхо, однако пилот Р-5 умело выровнял машину. Отделались крепким скачком, потом еще одним, и самолет остановился.

Наружу вылезли шесть человек: пилот Горшеня, капитан Маркин, Слава Фатеев, Афанасий Шишкин, пулеметчик Чеховских и десантник из недавнего пополнения Антон Парфенов. Майор Горшеня и его погибший друг свою задачу выполнили, теперь дело оставалось за бойцами отряда «Онега».

Пилот «Кондора» сумел посадить огромную машину на редкость умело. Отлетел хвост, выбило несколько колес, и разломило правое крыло. Машина до половины погрузилась в спрессованный снег. Но корпус и носовой отсек с экипажем уцелели. И небольшой участок со снегом выбрал умело. Еще немного, и грохнулся бы на лед.

Кассеты киноаппаратов, как и ожидали, оказались пустыми. Разведчик сделал свое дело, снял на пленку нужные объекты, умело отбился от истребителей и даже сумел приземлиться, исхлестанный пулями и снарядами.

Мертвый немецкий пилот в пуховом комбинезоне сидел на своем месте. Из дырки на виске натекло немного крови, лицо заиндевело. Широко открытые глаза смотрели прямо перед собой. Пистолет у погибшего забрали его товарищи из экипажа, сняли также пулемет МГ-34.

–Сколько же их осталось? — спросил Чеховских.