Себастьян мельком взглянул на небо, пытаясь определить дневное время. Утром он в такой спешке покинул гостиницу, что не завел часы, и теперь вынужден ориентироваться по солнцу.

Он с улыбкой оглядел пушистые белые облака. Во всяком случае, не подлежит сомнению, что сейчас день, ему тепло и хочется пить.

Не важно. Он будет и дальше вести лошадь под уздцы, пока не найдет помощь. Взвешенная, логичная реакция на затруднительное положение — именно то, чего он не сделал несколько месяцев назад.

Потерпев неудачу с местью графу Хетфилду, а затем предав Элинор, он вынужден был критически взглянуть на свой образ жизни. И то, что он увидел, ему не понравилось.

Нужны перемены, решил он, и последние несколько месяцев изменили его. Он больше не ложился слишком поздно, редко играл, не пил ничего крепче бокала вина за ужином. Впервые в жизни проявил интерес к своим поместьям, регулярно присутствовал на сессии в палате лордов. Даже говорил о женитьбе, хотя сердце у него болело при мысли, что он проведет жизнь не с Элинор, а с другой женщиной.

Этвуд и Доусон шутили, что с трудом узнают его. Черт, он и сам едва узнавал себя.

Но самым полным и неожиданным изменением был его титул. Безвременная кончина дальнего кузена, не имеющего сыновей, принесла Себастьяну титул графа и существенную земельную собственность в дебрях Йоркшира. Туда он сейчас и направлялся, пока не захромала его лошадь. При быстром осмотре выяснилось, что нет подковы на левой задней ноге. Прикинув, что последний дом, мимо которого он проехал, остался далеко позади, он решил идти вперед. Себастьян надеялся, что без его дополнительного веса лошадь сможет продолжить путь, не причиняя себе особого вреда.

Дорога свернула вправо, и Себастьян обнаружил большого кота, мирно спящего на потемневших каменных воротах. Для бездомного он выглядел слишком упитанным, значит, гдето поблизости есть ферма или коттедж.

Он миновал густую рощицу, напоминавшую место прогулки с Элинор на пикнике у Эшфилдов. Почти все напоминало ему об Элинор, и как он ни пытался, не мог выкинуть ее из головы. И сердца.

Он был глупцом, позволив жажде мести уничтожить их отношения. Понадобилось несколько месяцев, прежде чем он понял, что зря нарушил обещание, данное бабушке. Дуэль с Хетфилдом не изменила бы прошлого, а он ради мести незаслуженно оскорбил Элинор. И это самое ужасное.

Себастьян много раз брался за перо, желая уладить случившееся, но тут же понимал, что вред, который он причинил Элинор, уже не исправишь. Он только мог надеяться, что память о ней со временем перестанет его мучить.

Поднявшись на следующий холм, он увидел в долине обитаемый двухэтажный коттедж, поскольку из трубы шел дым. Себастьян облегченно вздохнул.

Крепкий мужчина в запыленной рабочей одежде приветствовал его дружеской улыбкой.

— Могу привести кузнеца из деревни, — сказал он, когда Себастьян объяснил свою неприятность. — Тот вмиг подкует вашего коня, сэр.

— Благодарю за помощь. Если только ваш хозяин не будет против, что я оторвал вас от работы.

— Миссис Стюарт не откажет джентльмену, которому требуется помощь, — уверенно ответил слуга.

— Тем не менее я настаиваю, чтобы вы сначала получили разрешение. — Себастьян достал визитную карточку. — Передайте это ей, пожалуйста.

Вскоре мужчина вернулся.

— Миссис Стюарт сказала, что будет рада, если вы попьете с ней чаю, пока ждете.

Заручившись обещанием, что его вызовут прежде, чем кузнец начнет работу, Себастьян направился к дому. Служанка встретила его многочисленными реверансами. По ее широко раскрытым глазам и возбужденному поведению, он понял, что визиты титулованных особ были здесь редкостью. Ему оставалось надеяться, что у миссис Стюарт его приход не вызовет такого благоговения. Он терпеть этого не мог.

Коттедж был скромным по размеру, но со вкусом обставленный, явно женской рукой. Набивные ткани, пастельные тона, искусный подбор мебели, некоторые предметы были старинными, другие казались новыми. Процветающее домашнее хозяйство, с соответствующими атрибутами, приют джентльмена.

Служанка проводила его до гостиной, но вместо того, чтобы доложить о нем, покраснела, сделала реверанс и поспешила уйти. Стоя перед открытой дверью, Себастьян оглядел комнату и заметил у окна леди. Хотя он видел только ее спину, чтото в ней показалось ему знакомым.

Себастьян несколько раз моргнул. Наверняка это обман зрения. Он так часто и упорно думал о ней, что видит ее в другой женщине.

— Элинор?

Женщина повернулась, и все сомнения исчезли. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Элинор побледнела, глаза расширились от удивления и… страха? Боже, она боялась встречи с ним! Эта мысль причинила ему боль.

Кажется, изменился не только ее умный, всегда уверенный взгляд. И фигура уже не та, что он помнил. Груди стали полнее, чем раньше, плоский живот заметно округлился.