Мелинда, одетая в простую юбочку и беленькую кофточку, казалась очень симпатичной и привлекательной. Опомнившись от ее первой реакции, я показал ей свою половинку открытки. Мелинда быстро успокоилась, достала из машины сумочку и вынула из нее вторую половинку. Мы договорились о встрече в городе и менее чем через минуту разъехались каждый своим путем.

В Лондоне на встречу с Мелиндой послали другого агента, а я смотрел за ними со стороны. По моим наблюдениям все обстояло благополучно, но мой коллега весь облился потом: так он нервничал. Расставшись с Мелиндой, пришедшей на встречу в элегантном светло-бежевом костюме, он отправился на проверку и два часа следил, нет ли за ним «хвоста».

В конце концов он доложил, что за Мелиндой «ходили» и «кто-то» наблюдал за ними, пока шел разговор. Сам я ничего не заметил и до сих пор не знаю, говорил ли он правду или это было плодом воображения. В итоге встречи Мелинда охотно согласилась поехать к мужу, но выразила сомнение, которое было и у нас, что едва ли она сможет незаметно ускользнуть из Англии с тремя неспокойными детьми. Она предоставила нам возможность окончательного решения, наотрез отказавшись взять деньги на дорожные расходы, если бы мы даже и нашли способ отправить ее в Москву. Мой натерпевшийся страху коллега все же не настолько растерялся, чтобы не обусловить время и место следующей встречи и — на всякий случай — двух запасных.

Мелинда не пришла ни на одну из этих встреч. Я забеспокоился: может быть, наш человек не нашел к ней нужного подхода? Он, безусловно, был опытным сотрудником, но несколько суматошным.

Прошло полмесяца. И вот однажды утром я прочитал в газете, что Мелинда Маклин с детьми переехала к своей матери в Монтро-Террил в Швейцарии. Она уехала не скрываясь, и английские газетчики нашли Мелинду в Монтро-Терриле безо всякого труда. Одному или двум журналистам даже удалось поговорить с ней. Мелинда заявила, что навсегда уехала из Англии, так как ей надоело оставаться в центре внимания газетных сплетников.

Я сразу же понял ее замысел. Нам оставалось только подождать, пока газеты забудут о «скромной» Мелинде Маклин, спокойно живущей со своей семьей в Швейцарии.

В мае 1953 года моя командировка в Лондон закончилась, и я вернулся в Москву. Через несколько месяцев, в сентябре, Центр решил снова связаться с Мелиндой, и, в случае согласия, организовать ее выезд из Швейцарии. Эта операция была очень проста.

В пятницу 11 сентября Мелинда сказала матери, что поедет на несколько дней во Францию с близкими друзьями из Массив де Морэ. Г-жа Данбар пришла в восторг: детям — двум мальчикам и девочке, которой уже исполнилось два года — это будет очень полезно. Мелинда усадила детей в свой черный «Шевроле» и отправилась в путь. Но вместо Франции она приехала на вокзал в Лозанну. В 6.30 вечера, оставив машину в привокзальном гараже и сказав смотрителю, что вернется за ней через неделю, Мелинда без чемоданов, только с детьми села в ночной экспресс, идущий в Австрию. На границе она сошла с поезда, взяла такси и прошла через таможню, расположенную в нескольких милях от Брегенца. Никто не задал никаких вопросов матери, возвращающейся с детьми из обычной поездки. Таксист привез их в Вену, где ее ждали наши люди из МГБ. А оттуда путь был проще простого. В ту пору наша система по переброске людей из Австрии в СССР действовала безотказно.

Г-жа Данбар не поднимала тревоги до вечера в понедельник. Только тогда она позвонила в министерство иностранных дел и заявила, что ее дочь и трое внучат исчезли. К тому времени как в Швейцарию приехали агенты контрразведки и начали расспросы, Мелинда находилась уже сутки в советской зоне в Вене. Контрразведчикам удалось отыскать двух свидетелей — смотрителя гаража и таксиста, привезшего Мелинду с детьми в Вену, — но не обнаружили никакой связи между разведкой Швейцарии и отъездом супруги Маклина. Газеты сейчас же ухватились за эту историю, строя самые разнообразные догадки о том, куда могла уехать Мелинда. Не было недостатка и в разговорах о самом Маклине: говорили, что видели его то в Праге, то в Маньчжурии, куда он будто бы попал через Ближний Восток.

Игра в догадки началась опять. Некоторые журналисты в своих статьях даже предполагали, что сенатор Джозеф Маккарти, пользуясь тем, что Мелинда Маклин американка, возобновит новую «охоту на ведьм», в которой он к тому времени здорово поднаторел.

А самолет, несший на своих крыльях Мелинду и ее троих ребят, к этому времени благополучно совершил посадку в Москве.

В начале 1954 года Центр потерпел ряд серьезных неудач. Сбежали в США два наших разведчика: один из Токио, другой из Вены. Наиболее неприятным для нашего английского отдела был побег на Запад двух агентов, базировавшихся в Австралии: Владимира и Евдокии Петровых. Оба много лет работали на Лубянке и знали немало о нашей агентуре во Франции, Англии и Германии. Известно им было и о группе английских агентов в Лондоне, работавших там с первых дней войны. Они прослышали о кодовых именах этих агентов, но, к счастью для нас, забыли их. Этот факт удалось установить очень скоро. Тем не менее Петровы сумели убедить своих новых хозяев в том, что в министерство иностранных дел или в английскую контрразведку внедрены наши агенты, о чем и сами англичане подозревали со времени побега Бёрджесса и Маклина.

Однако сведений, которые могли дать Петровы, оказалось недостаточно, чтобы английские службы начали новые расследования. К нашему сожалению, Петров сообщил, что Бёрджесс и Маклин благополучно живут в Подмосковье, а Мелинда с самого начала знала все, что касалось деятельности ее мужа. К счастью для Мелинды, английская контрразведка не стала принимать к сведению эти заявления.

В то же время наша английская резидентура установила, что Филби остался без средств к существованию. Пособие, выделенное ему разведкой, он давно истратил на содержание семьи. На работу его не брали, помесячную компенсацию перестали выдавать. Мать Филби, человек небогатый, насколько мне это известно, тоже не могла ему помочь.

Английский отдел нашего Управления составил докладную записку по этому вопросу и запросил начальство, как оно собирается поступить в отношении агента, оказывавшего нам большие услуги, который, возможно, понадобится в будущем после нескольких лет вынужденного бездействия. Управление внешней разведки в Москве отреагировало довольно быстро, дав нам указание вручить Киму Филби («Стенли») большую сумму денег. Но как передать эти деньги, если все наши контакты стали далеко небезопасными? Филби постоянно находился под наблюдением. Несколько раз наши «наружники» сообщали, что МИ-5 не выпускает его из поля зрения.