Доценко – русский человек, не немец какой-нибудь. Он виртуозно выкручивался и изворачивался. В данную минуту времени – орал в телефонную трубку, преодолевая голосом пространство и прижимистость партнера.

– Подкинь коньячный спирт! – орал Доценко. – Ну что такое марочный кагор? Церковный сироп…

Заглянула секретарша и сказала:

– Юрий Васильевич, к вам товарищ Владимир Петров.

– А кто это такой?

– С телевидения. Он сказал: пять минут. У него больше нет времени.

– У него нет времени, а у меня его навалом…

Директор не хотел никакой огласки. Но и ссориться с телевидением он тоже не хотел.

– Зови, – разрешил директор.

Вошел Владимир Петров. На нем было длинное пальто с длинным шарфом. Длинные волосы вдоль лица. От него пахло нездешней жизнью.

«Сейчас спросит про коттедж», – подумал директор. Но Владимир спросил:

– Простите, у вас работает Виктория Поросенкова?

– А что? – насторожился директор.

– Ничего. Просто мне надо с ней поговорить.

– Зоя! – гаркнул директор.

Вошла секретарша с официальным лицом.

– Проводи товарища в наш роддом.

Вика стояла в белом халате и белой шапочке. Смачивала яйца водой – так надо было по технологии. В электронесушках создавались условия, близкие к естественным.

Вика стояла и думала о Владимире, и в этот момент он вошел в белом халате и белой шапочке. Вике показалось, что она сошла с ума по-настоящему. Начались зрительные галлюцинации. Но галлюцинация подошла и поздоровалась голосом Владимира Петрова. Потом спросила:

– Сколько вы здесь получаете?

Вопрос был не американский. В Америке неприлично задавать такие вопросы. Однако мы не в Америке, а на куриной фабрике.

– Нисколько, – ответила Вика.

– Это как? – не понял Владимир.

– Нам шесть месяцев не платили. Обещают заплатить.

– А как же вы живете?

– Нам выдают кур. Яйца. Растительное масло по бартеру.

– И это все?

– А у других еще хуже. На мебельной фабрике фанерой расплачиваются. А куда ее, фанеру?

Помолчали.

Было похоже, что Владимир спустился со своих высот на землю. Их телевизионный канал принадлежал частному лицу. Это лицо было хоть и неприятное, но не бедное. Расплачивалось твердой валютой.

– Да… – проговорил Владимир. – У меня к вам предложение.

Вика напряглась.

– Я ищу человека для моей дочери.

– Няньку? – догадалась Вика.

– Человека, – уточнил Владимир. – Нянек сколько угодно. Я буду платить вам пятьсот долларов. Пятнадцать тысяч рублей.

– В год? – не поняла Вика.

– В месяц.

– А почему так много?

– Это не много. Дело в том, что моя дочь Лиза больна. У нее тяжелое психическое заболевание.

До Вики дошел смысл слов «в каждой избушке свои погремушки». В доме – трагедия. Больной ребенок. У Владимира – тяжкий крест. Бедный Владимир… Бедная Лиза…

– А сколько ей лет? – спросила Вика.

– Девять.

Вика догадалась, что Лиза – ребенок от первого брака. Брак распался. Ребенок достался отцу. Ребенок жил там, где его лучше содержали.

– Саша сказала, чтобы я сдал Лизу государству, – поделился Влад. – Есть такие заведения. Саша сказала, что Лизе все равно. Может быть. Но мне не все равно.

Вика подумала: если бы у нее был больной ребенок, она тоже не сдала бы его государству ни при каких обстоятельствах. Больного еще жальче, чем здорового. Вика не видела Лизы, но уже любила ее и защищала от эгоистичной, жестокой Саши.

– У меня нет времени на Лизу, но я ее люблю. И я разделю с ней ее участь, какая бы она ни была. И мне очень важно, чтобы рядом был человек, которому я верю. Больного ребенка так легко обидеть, оставить голодным. Она ведь не может даже пожаловаться…

У Владимира задрожали щеки.

Вика опустила глаза. Она не могла смотреть на страдания любимого человека. От нее зависело: метнуться и подхватить крест, который оттягивал шею. Облегчить ношу.

– А почему вы решили, что этот человек – я?

– Чувствую, – объяснил Владимир. – Вы мне нравитесь.

«Но я вас не люблю», – мысленно продолжила Вика. Но вслух не озвучила. Промолчала. Не о ней речь.

Вечером Вика смотрела с дедом мексиканский сериал. В этой серии злые люди подложили Нанду наркотики, и бедный Нанду загремел в тюрьму. Злые силы так же сильны, как добрые. Бог и Дьявол – равновеликие соперники.