Торпеда, Борхес и Виктор переглянулись. Борхес вдруг подскочил к столу, с размаху треснул кулаком по столешнице, проорал в лицо Седому:

– Так ты, твою мать, тут торчишь, а мы там тебя похоронили уже! Зараза, ты к Холму ходил или нет, отвечай? Чей там Зов слышали?

Седой аж отъехал на стуле, спасаясь от разошедшегося инсайдера. К Борхесу подошел Торпеда, успокаивающе приобнял его. С другой стороны стола встал Куликов, сложив руки на груди.

– Вы что, мужики, «паучком» передознулись? – ошарашенно спросил Седой. Борхес тупо уставился на него, потом опустился на стул и расхохотался, хлопая себя ладонью по колену. Торпеда принес ему воды из бара, заставил выпить полстакана.

Проходцы, сидящие за столиком с Седым, встали, освобождая место новоприбывшим. Виктор и Торпеда сели напротив Седого, повесив на спинки стульев мокрые куртки.

Борхес успокоился, поставил стакан на стол. Торпеда подался вперед, сверля глазами окончательно запутавшегося Седого, спросил:

– Ты ходил к Холму?

– Когда?

– Сегодня, блин, сегодня! – рявкнул Борхес.

– Да идите вы в жопу! – взорвался Седой, обводя взглядом товарищей. – Что за наезды, братва? Приходят, орут, допрашивают! Я вам что, мальчишка? Если не в духе, приходите завтра, пообщаемся.

– Все нормально, Седой, – Виктор бросил взгляд на побагровевшего Борхеса. – Мы встретили пономаревцев в Медузе. Они сказали, что видели тебя уходящим в сторону Черного Холма. Потом раздался Зов.

– Ага, и вы предположили, что я там уже загибаюсь, – подытожил Седой. – Борхес, ты же меня знаешь, что со мной может случиться?

– Так ты был на Холме или нет? – спросил Борхес.

Седой замялся, опустил глаза, ответил:

– Ну был. Но я за Холм не ходил, – он виновато посмотрел на Борхеса. – Ты же мой брат! Я же вроде с детства дураком не был.

– Брат? – переспросил Виктор, обращаясь к Борхесу.

– Да, это мой непутевый младший братец, – кивнул инсайдер. Он откинулся на спинку стула, вздохнул: – Со мной работать не хочет, все самостоятельности ищет. Митя, на кой черт ты туда вообще поперся?

– Зуб предложил помочь ему сопроводить к Холму пару журналистов из столицы. Они, дескать, приехали в Институт, а те им Медузу лишь на картинках да видеозаписях показывают. А журналистам самим попробовать захотелось, да обязательно какое-нибудь необычное место. Институтские отказались наотрез, столичные обратились к Зубу. Пообещали хорошо заплатить. Но тот, не будь дураком, направился прямиком к начальнику, рассказал ему все. Работу-то терять из-за какой-то авантюры не хочется. Короче, не знаю, что там произошло, поскандалили наверное, но журналисты сказали, что все равно в Медузу попадут. Более того, позвонил какой-то большой человек из Столицы, попросил содействия. Грубо говоря, институтских взяли за хвост. Они плюнули на все, оправили журналюг со своим проводником и двумя стажерами погулять вдоль Периметра.

– Что, без охраны? – удивился Торпеда.

– Ну да. Планировалось, что они поснимают красоты, не отходя от постов. Зуб попросил меня подстраховать его, не доверял он этим «акулам пера». И получилось так, что столичная красотка очаровала одного из желторотых стажеров, он повел их в Янтарные Поля.

– А Зуб где болтался в это время? – возмутился Борхес.

– За мной побежал, – продолжил Седой. – Мы вернулись, а подопечных уже ветром сдуло. У Зуба опустилось все, затрясся от страха. Понятное дело, по голове не погладят за то, что журналистов упустил. Короче, уговорил он меня сходить с ним к Холму.

– И ты, естественно, пошел, – качая головой, заключил Борхес. Торпеда усмехнулся.

– А что не сходить? – парировал Седой. – Я же в сами Холмы лезть не собираться. Да и от Института там идти чуть более часа. Не суть. Короче, пошли. Зуб всю дорогу мандражил, плешь мне проел своим нытьем. Дошли до Холма, там никого. На пепле – следы в сторону котлована.

– На каком пепле? – спросил Куликов.

– Ты там не был? Там земля черным пеплом посыпана, словно снегом. От этого и Холм – Черный. Короче, Зуб взвился, потащил меня наверх. Я от него отбился, сказал, что без «баклажанов» не полезу. Тут «псы» появились, я вернулся сюда.

– А Зуб?

– Он с «псами» там остался. Я за его дела отвечать не хочу, без оборудования через Холм идти самоубийство, сами знаете. Военные, правда, тоже пустые пришли. Да и журналисты сами идиоты, головой думать надо, не задницей. Они, видимо, решили, что в Диснейленд попали.

– Да, нету предела человеческой глупости, – протянул Борхес. – А теперь «псам» расхлебывай.

– Думаешь, они полезли за Холм? – спросил Виктор.

– Да, скорее всего, – утвердительно ответил Борхес, но сидящий рядом Торпеда с сомнением покачал головой:

– Не факт. Им на журналистов плевать, у них задача иная. Впрочем, какую команду Ницин даст. Но он парней просто так гробить не станет.

– Они полезут, – повторил Борхес. – У них работа такая. Там же, кроме журналистов, институтские были.

– Так чей Зов-то звучал? – спросил Виктор, зевая.

Седой задумчиво помахал в воздухе зубочисткой, предположил:

– Может, Зуб активировал девайс? Я не знаю. Но уверен наверняка – если его не вытащат «псы», то нам и пытаться не стоит, не получится.