Коль Людмила
Шрифт:
Лёля помогала ставить и убирать посуду, молча сновала из кухни в комнату. А Гоша, повертевшись и схватив что-то со стола, тут же умчался куда-то. Костя был с какой-то женщиной, которая все время порывалась тоже помогать. Братья поздоровались, но сели порознь и почти не разговаривали. Тани не было. А Лева с Катей незаметно сидели рядом и так и не подошли ни к дяде, ни к отцу…
Похоронили бабушку Анюту в могилу ее родителей. А надписи на старом камне пока так и нет. То ли забыли сделать, то ли место не позволяет…
Часть третья
Голубая кошка на красном потолке
— Стучит! Слышишь?
— Стучит? Что стучит?
— Разве ты не слышишь? Стучит!
— Не знаю… Не слышу… Капли воды с деревьев падают…
— Это не капли…
— Ручей бежит…
— Это не ручей…
— Морские волны о берег?
— Не-ет… Это — стучит!.. Стук-стук-стук…
— Где?..
— Неужели не слышишь?
— Нет… Где — стучит?!
— Не знаю… Слушай…
1
Когда их жизнь стала распадаться? И где находится эта отправная точка, когда все начинает рушиться? Нет, не сразу, конечно, а постепенно, шаг за шагом, подбирается тот момент, после которого катастрофически наступает конец? Катастрофически — потому что все ведь казалось — навсегда…
Мама мечтает, наверное, о таком зяте, как Костя, — хотя у Тани нет опыта, но она чувствует это интуитивно. Вот, например, вечером за ужином мама рассказывает при Тане, что встретила на улице Майю Михайловну:
— Какая симпатичная женщина! Рассказала мне сегодня и про свою работу, и о закрытом просмотре какого-то фильма у них в министерстве, и про мужа, и про свекровь, и про старшего сына — он у них не устроен, оказывается…
— Еврейки всегда болтливы, — скептически отзывается бабушка, запивая чаем кусок хлеба с маслом.
Танина бабушка со стороны отца время от времени к великой радости Тани приезжает погостить в Москву из Дорогобужа. Заодно помогает по дому, убирает, гладит, готовит. Но во время ее приездов между нею и мамой часто возникают недопонимания, или трения, как потом комментирует мама.
Вот и сейчас после бабушкиного замечания мама тут же обиженно обрывает рассказ:
— Вы вечно найдете только негатив!
— Я говорю так, как есть. Они любят расхваливать мужей, а особенно своих детей хвалят — они у них всегда самые лучшие.
— Разве это плохо, скажи? — мама вопросительно смотрит на папу.
Папа занят едой и не отвечает. Таня знает: это обычная его тактика, чтобы споры между мамой и бабушкой не разгорались.
— Не плохо, я этого не сказала, — поправляется бабушка. — Но почему нужно расхваливать каждому собственных детей? — Она недоуменно пожимает плечами. — У всех есть дети, в конце концов! Что мне до чужих?
— Ну, говорит она, конечно, много, — соглашается мама, — я, конечно, и слова не могла вставить, но очень симпатичная женщина. Очень хвалила Костю, между прочим… — и мама бросает многозначительный взгляд на Таню.
Таня делает вид, что к ней это не относится: какое кому дело до их отношений с Костей? Но взрослым, видимо, дело есть.
Мама всегда радуется, когда Костя звонит ей и они отправляются гулять. А бабушка многозначительно поджимает губы.
И, натягивая в прихожей пальто, Таня слышит один и тот же, практически без вариантов, диалог:
— Чем вы всегда недовольны? — начинает мама, замечая выражение бабушкиного лица.
— Я — недовольна? С чего ты взяла?
— Ну я же вижу, как вы смотрите, когда звонит Костя! Замечательный мальчик, отличник, из хорошей семьи.
— Ты так говоришь, потому что не знаешь евреев, — отвечает бабушка. — Ты с ними не жила.
— Не знаю, что вы знаете, — отвечает мама, — но в детстве я дружила только с девочками из еврейских семей. Интеллигентные, культурные, воспитанные девочки. К тому же играли на пианино. Они играли — я пела.
— Ну, не знаю, с какими ты дружила, — парирует бабушка, — а у нас они в субботу приходили в школу с намазанными керосином волосами.
— Это зачем? — отзывается из прихожей Таня — она с любопытством прислушивается к разговору и медлит уходить.
— А ты еще не ушла разве? — выходит в коридор мама.
— Так зачем они мазались керосином? — нетерпеливо повторяет вопрос Таня, обращаясь к бабушке.
— От вшей! — отзывается та из комнаты. — Намажутся — и по всей спине расползается огромное жирное пятно от керосина. Да еще обязательно придвинется поближе и попросит: «Дорогая, оторви мне кусочек промокашки!» — бабушка старается произнести это с акцентом.