«Перестань думать о сексе, Джонстон. Приступай к работе». Молча, она промыла и перевязала раны Иоахима, и была рада видеть, что он быстро шел на поправку. Никаких признаков инфекции. Он все еще был слаб, чтобы встать с постели, но его сила вернется. Он будет в состоянии использовать свои руки и ногу в полную силу, после того, как ткань срастется обратно.

Когда она заканчивала, в комнату вошел новый мужчина. При нем был длинный, устрашающего вида меч; она увидела его краем глаза и сразу же попыталась броситься к Шивону, единственному доступному убежищу, но Иоахим крепко схватил ее за руку. Это действие напугало ее - и не только потому, что это было внезапно, но и потому, что это так разожгло ее кровь, как не должно было бы быть. Она вскрикнула, тут же высвободилась, и вскочив на ноги начала пятиться подальше от всех мужчин.

– Ты нужен в столовой, - сказал незваный гость Шивону.

Шивон посмотрел на нее, затем на Иоахима, игнорируя чужака, и свирепо нахмурился.
– Он причинил тебе вред?
– спросил он ее.

Она потерла запястье и отрицательно покачала головой.

– Валериан тебя вызывает, - нетерпеливо добавил чужак.

Шивон кинул на мужчину раздраженный взгляд, затем шагнул вперед и утешительно сжал ее плечо.
– Я очень не хочу покидать тебя, но я должен подчиниться королю. Ты будешь в порядке без меня?

Паника расправила свои крылья в ее груди. Она не хотела, чтобы он уходил. Воистину, он стал ее безопасной гаванью на этой незнакомой и дикой земле. Но она заставила себя кивнуть. Было глупо так отчаянно зависеть от одного человека.

– Хочешь пойти со мной?
– спросил он.

Она снова отрицательно покачала головой. Она останется. Она должна быть храброй. И она не позволит Иоахиму повлиять на нее или испугать. «Легче сказать, чем сделать, Джонстон».

Шивон одарил Иоахима коротким, но мрачным взглядом, нежно провел рукой по щеке Бренны и вышел в коридор, следуя за посланником. Бренна и Иоахим остались наедине.

«Тебе это по силам. Ты справишься. Иоахим слишком слаб, чтобы что-то тебе сделать». Медленно она повернулась к нему и обратно присела на край кровати. Она намеренно избегала смотреть ему в глаза, эти синие- синие глаза, которые, казалось, проникали в самую ее душу. Ее пальцы тряслись, когда она закончила накладывать ему последнюю повязку.

– Я Иоахим, - сказал он, нарушая тишину.

– Я знаю.
– Ее голос дрожал также сильно, как и руки.
– Не следовало вызывать короля.
– Ей казалось, что его ноздри затрепетали в ярости. Тем не менее, она продолжила. – Это глупо. Сила заключается в сострадании, а не боях.

На мгновение воздух сгустился настолько, что она подумала, он накричит на нее. Но он не сделал этого. Он сменил тему, неохотно признавшись, - Я думал о тебе прошлой ночью.
– В его голосе были и боль и обвинение.
– И сегодня. Я не могу выкинуть тебя из головы.

Прежде, чем она смогла остановить себя, ее взгляд метнулся к нему. Она ахнула от того, что увидела. Желание. Раскаленное желание. Ее руки перестали дрожать, разместившись на его бедре. На нем была накинута простыня - чтобы защитить ее скромность, а не его. Простыня стала выше, чем минуту назад.

– Я вижу страх в твоих глазах, - сказал он, все еще низким, мягким голосом.
– Но я также вижу и интерес.

Она прикусила губу и покачала головой. Она не допустит никакой вид интереса. Это только поощрит его. Но...

– Поговори со мной, Бренна, - попросил он.
– Расскажи мне о себе.

Его тихая просьба удивила ее. Она никогда не ожидала подобного от такого голодного до власти командира.

– Чтобы. Ты. Хотел. Знать?
– Ее горло сжалось, затрудняя речь.

– Все.
– Иоахим наклонил голову и посмотрел на Бренну более пристально.
– Я хочу знать о тебе все.
– Он уже знал ее аромат - фиалки и солнце, которые он встретил в то короткое время, проведенное на поверхности. Он знал ее голос - хриплый и резкий, вызывающий страстные образы обнаженных тел.

Сейчас он хотел знать ее прошлое. Что она любит. Что - нет. Все вещи, что делали ее Бренной, женщиной, которая привлекала его еще больше с каждой прошедшей секундой. Она сказала, что сила заключается в сострадании. Он хотел на это фыркнуть, но не смог. И не знал почему.

– Мы начнем с чего-нибудь легкого, - сказал он.
– Какой твой любимый цвет?

Она взглянула на дверь, словно интересовалась, что ей делать. «Остаться и говорить, или сбежать».

– Синий, - наконец, ответила она.

Если бы она была его женщиной, он бы одарил ее всеми сапфирами, которыми владел.
– У тебя есть семья? – «Семья, по которой она скучает? К которой желает вернуться?»

Она покачала головой.
– Погибла.

Он не должен был чувствовать облегчение, но все же почувствовал.

– Как они погибли?

– Автокатастрофа.

«Автокатастрофа?» Он был заинтересован автокатастрофой, который смог убить всю ее семью, но больше всего его интересовала Бренна.

– Я сожалею о твоей потере, малышка.