Он взял ее за плечи и отстранил.

– Но разве ты не понимаешь? Я снова могу пойти на это, если сочту нужным.

– Этого я от тебя и жду. И отец тоже пойдет на это. Не знаю, убивал ли он кого-нибудь раньше, но знаю, что убил бы, если бы чувствовал, что это справедливо.

– А бывает ли убийство справедливым?

– Да, – тихо, но твердо ответила Бэннер. – Да, Джейк. Думаю, иногда бывает.

Он прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.

– Не знаю, правы ли мы, Бэннер, но спасибо тебе за эти слова.

– Я говорю так не потому, что думаю, что ты это хочешь услышать. По-моему, все люди способны на насилие, если их на это вызвать. Ты убивал, защищая семью и друзей.

– Я никогда не рассказывал этого Ма.

– Может быть, стоило бы рассказать. Она мудрая женщина, поверь. Она бы лучше меня знала, что сказать. – Бэннер обхватила ладонями лицо Джейка. – Но она любит тебя и будет любить всегда, что бы ты ни натворил. И я тоже.

Джейк откинул волосы с ее щеки.

– Рассказал тебе, и легче стало.

– Я рада. – Бэннер погладила его спину, ощущая под ладонями гладкую кожу и крепкие мышцы.

Он наклонился и, найдя ее губы, отблагодарил поцелуем. Он не знал, как получилось, что он смог рассказать Бэннер о том, чего не поверял никому. Он раскрыл перед ней душу, и слова, которые, как ему казалось, очень трудно было произнести, полились сами собой. Он почувствовал себя свободным, каким не был с того лета, когда потерял невинность. Этот маленький комочек женственности, что доверчиво прижался к нему, возвратил ему надежду.

– Ты ничего не ела на ужин.

Бэннер засмеялась.

– Ужин был прерван, не так ли?

– От меня ты жалоб не услышишь.

– От меня тоже, – успела сказать она, и ее губы оказались плененными еще одним поцелуем.

Освободившись, Бэннер сказала:

– Весьма признательна за твою галантность, но я знаю, что ты проголодался. И считаю позором дать пропасть всем этим вкусностям.

– Иди накрывай. – Джейк слегка шлепнул ее, выпроваживая из спальни.

– А есть еще какие-нибудь способы?

Бэннер стыдливо подняла глаза от стола с остатками ужина. Она облизала кончик пальца, собрала с тарелки крошки печенья и слизнула их.

Джейк наблюдал за ней с пылким восхищением. Его возбуждение нарастало. Она застегнула сорочку, но не захотела снова надевать пеньюар. За ужином он не раз обнаруживал, что проглотить кусок, глядя на нее, очень трудно.

– Какие-нибудь способы чего?

– Ты знаешь, о чем я.

Он усмехнулся.

– А ты как думаешь?

– Не знаю. – Бэннер дерзко откинула волосы с плеч. – Откуда мне знать? Ты мой единственный любовник.

Усмешка исчезла с лица Джейка.

Не сводя с Бэннер глаз, он большим пальцем погладил тыльную сторону ее ладони.

– Извини за ту первую ночь. Надо было быть с тобой понежнее. Я пытался, но… – Он безнадежно пожал плечами. – Ты налетела, как ураган.

Она склонилась вперед, любуясь игрой света и теней на его лице.

– А сейчас?

– И сейчас налетаешь, как ураган, – громко прошептал он.

Она встала с кресла и обошла вокруг стола. Он отодвинул кресло, чтобы ей хватило места сесть к нему на колени. Одной рукой Бэннер обвила плечи Джейка, другую запустила ему в волосы. Он обнял ее за талию, расстегнул сорочку и положил руку ей на грудь. Она еще пылала после недавней любви.

Они опять целовались, долго и расслабленно, наслаждаясь друг другом, насытившись любовью. Бэннер дернула Джейка за волосы на груди. Садясь к столу, он надел рубашку, но не застегнул пуговицы. Она раздвинула ткань, не желая, чтобы такая красота была скрыта от ее взора.

– Джейк!

– А? – Он разглядывал пышные груди Бэннер, кремово-гладкие, с тугими сосками.

– Я хочу, чтобы ты меня научил.

– Чему?

– Как… ну, ты понимаешь, как это делать.

Она провела рукой по его груди, коснулась медной пуговки соска. Он затаил дыхание.

– Бэннер, тебе нечему учиться.

– Не будь снисходительным. Мне важно знать, как удовлетворить тебя.

Джейку всегда представлялось, что Лидия – любящая жена и никогда не оставляет мужа неудовлетворенным. Росс ни разу не делился с Джейком тайнами супружеской постели, но все, кто знал его, видели, что этот мужчина счастлив. От Росса исходили здоровье и мужественность. Со дня женитьбы на Лидии он не искал общества других женщин. В этом Джейк мог поклясться.

Бэннер была дочерью людей, наслаждавшихся семейной жизнью. Но Джейк все-таки удивился ее пылу. Он никогда не встречал такого у шлюх, которые почти всегда изображали удовольствие. А другие женщины просто не знали, что способны на бурный экстаз.