Шрифт:
— Ну а как же! Запросто.
— Но понимаете, он дворовый кот... У него нет ни ленточки, ни колокольчика, чтобы заплатить вам.
— Не беспокойся. Мы сделаем исключение. Раз ты его любишь... Любовь — великое дело.
— Какая вы добрая!
— Доброта — лишь одна из моих добродетелей... Ты готова?
— Да.
— Тогда иди. Когда подойдёшь к озеру, вдохни поглубже — и прыгай! Забудь обо всём! Оставь прошлое позади! Погрузись в звёздные сны... Давай, не бойся!
Агата попрощалась с Фионой и медленно пошла к белому озеру. Оно и вправду было совершенно белым. И всё же что-то было не в порядке. Чутьё мне подсказывало, что эти мошенники устроили какую-то чудовищную западню. Нет, я должен вмешаться! Сейчас остановлю Агату. Пусть даже она рассердится за то, что я нарушил обещание и пошёл за ней.
Однако я не успел. Крик захлебнулся у меня в горле. От сильного удара по голове я упал на землю. Но прежде чем потерять сознание, успел увидеть бурундука Кнупса, который склонился надо мной, злорадно улыбаясь, с палкой в лапах. А потом всё погрузилось во тьму.
ОЗЕРО СВЕТЛОЙ НАДЕЖДЫ
Глава двадцать пятая,
в которой я узнаю горькую правду о сказочном озере Светлой Надежды
Когда я пришёл в себя, вокруг было тихо. Ни Кнупса, ни Фионы, ни, что самое ужасное, Агаты не было видно. Лишь озеро Светлой Надежды блестело в свете луны.
— Агата! — закричал я.
Мёртвая тишина вокруг.
— Агата! — закричал я снова в отчаянии. — Ага-а-ата-а!
— Что с тобой? Почему ты так орёшь? — послышался сердитый хриплый голос.
Черепаха с тёмно-зелёным панцирем и глубокими складками на голове и лапах ползла в мою сторону.
— Где Агата?
— Кто такая Агата? Черепаха?
— Нет, кошка. Чёрная кошка. Чёрная как смоль.
— А, одна из тех несчастных, которых заманивает сюда ласка Фиона?
Слово «заманивает» мне сильно не понравилось. Оно подтверждало мои скверные предчувствия.
— И что, она прыгнула в озеро Светлой Надежды? Поменяла цвет? Стала белой?
Черепаха с жалостью покачала морщинистой головой, но ничего не ответила.
— Ну, скажи! — закричал я. — Скажи мне, бабушка черепаха! Что произошло? Почему ты так на меня смотришь?
— Иди-ка своей дорогой, юноша, — ответила старая черепаха. — Лучше будет, если ты никогда не узнаешь правды. Иди своей дорогой и забудь об Агате.
И она спряталась в свой панцирь.
— Эй, выходи! — стал я её просить. — Ну пожалуйста, выйди, бабушка черепаха...
Должно быть, она меня пожалела — и высунула голову наружу.
— Что тут произошло? Скажи мне правду!
— Правда чересчур горька.
— Всё равно я хочу её знать.
— Тебе будет очень больно, если я расскажу.
— Умоляю тебя... Скажи!
И старая черепаха начала рассказывать. Её глухой голос словно доносился из глубокой пещеры.
— Ласка Фиона — коварная лгунья и отпетая воровка. Преступлениям её несть числа. И сорока Изабелла такая же. И бурундук Кнупс. Они все одного поля ягоды. Проклятая банда!
Значит, не зря я их подозревал...
А озеро Светлой Надежды? Я никогда не видел такой сказочной красоты...
— Озеро Светлой Надежды — это озеро страшной гибели.
— Как это?
— Лучше тебе не знать.
— Говори!
Черепаха колебалась. Я смотрел на неё. Её морщины словно стали ещё глубже. В мутных глазах крылись вековые тайны.
— Это яма с известью, — сказала она тихо. Так тихо, что я с трудом расслышал.
— Ты хочешь сказать...
— Фиона ведёт сюда чёрных кошек на верную погибель. Кошки прыгают в озеро, надеясь, что обретут счастье. На самом же деле они погружаются в белую могилу. Свидетелей не остаётся, и банда может спокойно творить свои беззакония.
Я стоял как вкопанный, пытаясь уразуметь сказанное старой черепахой.
— Ты видела своими глазами, как она прыгнула? — спросил я.
Черепаха покивала морщинистой головой.
— Когда зарождается зло, оно распространяется как пожар, — пробормотала она. — Зло вскармливает новое зло... Нынешними гонениями на котов пользуются все. Я много повидала на своём веку. Очень много...
Старая черепаха снова посмотрела на меня с жалостью и медленно удалилась.
Никогда ещё я не чувствовал себя таким одиноким. Я подошёл к берегу страшного озера. Вскарабкался на груду старых досок, которые валялись неподалёку. Ни следа Агаты. Белая ровная поверхность.
— Агата...
Я любил её. Я очень её любил. Я любил её гладкую шерстку, её синие ласковые глаза. Я любил её — и навсегда потерял. Она погрузилась на дно белой ямы.
Я представил себе, какие муки она испытала, как отчаянно барахталась, пока её не поглотила гашёная известь.
Старые доски выскользнули у меня из-под ног и покатились вниз, я потерял равновесие и едва сам не оказался в ужасной яме.
В тот же миг до моих ушей донёсся лай. Лай овчарок. И крики людей. Вокруг меня заплясал свет факелов. Всё понятно: ласка и её сообщники выдали меня.