Снова темнота. И опять мигающие огни. Если Капитан отключился, нам крышка…

Я подтолкнул Сарасти. Сирена продолжала завывать. До вертушки оставалось двадцать метров; прямо за тем захлопнутым люком – медотсек. «Прежде, – вспомнил я, – люк был открыт». Значит, кто-то закрыл его в последние несколько минут. К счастью, двери на «Тезее» не запирались.

Если только Банда не забаррикадировала его чем-нибудь, прежде чем захватить мостик.

– Ребята, пристегивайтесь! Мы уматываем! Какого черта?

Открытый канал связи с рубкой, где кричала Сьюзен Джеймс. Или кто-то еще – я не мог узнать голос.

Десять метров до вертушки. «Тезей» снова дернулся и замедлил вращение, выровнялся.

– Запустите, кто-нибудь, гребаный реактор! У меня работают лишь маневровые!

– Сьюзен? Саша? – Я подплыл к люку. – Кто там?

Протолкнулся мимо Сарасти и потянулся к рукоятке.

Нет ответа. По крайней мере из КонСенсуса. Я уловил приглушенный гул за спиной на миг позже, чем следовало: увидел зловещую тень на переборке. И обернулся вовремя, чтобы увидеть, как один из пехотинцев поднимает шипастую конечность – кривую и острую, как ятаган, – над головой Сарасти. Вовремя, чтобы увидеть, как игла вонзается вампиру в череп.

Я застыл. Металлический хоботок выдернулся, темный и блестящий. Боковые жвальца принялись пожевывать основание черепа. Обездвиженное тело Сарасти уже не билось, а лишь подрагивало – мешок мускулов и забитых помехами двигательных нервов.

Бейтс! Ее мятеж шел полным ходом. Нет, их мятеж – Бейтс и Банды. Я знал, воображал и предвидел. А он мне не поверил…

Освещение снова погасло, сирены смолкли. КонСенсус стянулся в мерцающую загогулину на переборке и погас; в последний миг я увидел кое-что на экране – и отказался это осмысливать. У меня перехватило дыхание, я чувствовал, как сквозь тьму надвигаются костлявые чудовища. Что-то вспыхивало прямо по курсу – короткое стаккато огней в бездне. Я различал сталкивающиеся углы и очертания, треск и гул коротких замыканий.

За рифленой створкой люка, ведущего в вертушку, послышался металлический лязг. Луч резкого химического света ударил меня, когда я обернулся, озарив механический строй за моей спиной; роботы разом отделились от опоры и воспарили. Их суставы лязгнули в унисон, будто войско чеканило шаг.

– Китон! – рявкнула Бейтс, вылетая из мед отсека. – Живой?

У нее на лбу горел химфонарик, который превращал внутренности хребта в контрастную мозаику бледных поверхностей и резких ползучих теней. Свет озарил пехотинца, убившего Сарасти; робот отлетел в глубину хребта, внезапно и загадочно оцепенев. Свет омыл тело вампира: труп медленно кружился в воздухе, сферические алые бусины срывались с черепа, как капли воды из протекающего крана, и расходились изогнутым, расширяющимся следом, подсвеченные фонарем Бейтс: спиральный рукав кроваво-темных солнц.

Я отшатнулся:

– Ты….

Она оттолкнула меня:

– Не стой в проходе, если не лезешь внутрь. – Бейтс не спускала глаз с шеренги роботов. – Оптический прицел.

Ряды стеклянных глазок поблескивали из тоннеля, то уходя в тень, то возвращаясь.

– Ты убила Сарасти!

– Нет.

– Но…

– Кто, по-твоему, отключил робота, Китон? Сукин сын сбрендил. Я едва заставила его самоуничтожиться. – Ее взгляд на миг ушел в себя. По всему хребту уцелевшие солдаты, полуразличимые в пляшущем луче фонаря, затеяли сложный воинский танец.

– Уже лучше, – заметила майор. – Теперь они вроде бы останутся в строю. Если только по нам не врежут посильнее.

– Чем в нас стреляют?

– Молниями, электромагнитными импульсами, – роботы расползались к фабу и челнокам, занимая стратегические позиции вдоль тоннеля. – «Роршах» набрал охрененный заряд, и всякий раз, как эти скиммеры пролетают, между нами вспыхивает дуга.

– На таком расстоянии?! Я думал, мы… двигатели же работали…

– Не в том направлении. Мы падаем.

Три пехотинца парили так близко, что их можно было достать рукой. Выцеливали распахнутый люк вертушки.

– Она сказала, что хочет сбежать… – вспомнил я.

– Облажалась.

– Не настолько же! Она не могла, – нас всех прогнали через курс пилотирования. На всякий случай.

– Не Банда, – ответила Бейтс.

– Но…

– Думаю, теперь там кто-то новенький. Набор субмодулей каким-то образом проснулся и закрепился. Не знаю… Но, кто бы ни стоял у руля, думаю, он просто запаниковал.

Со всех сторон – неровный блеск. Световые ленты вдоль хребта замигали и наконец ровно загорелись, хотя и вдвое тусклее, чем обычно.

«Тезей» прокашлялся помехами и заговорил:

– КонСенсус отключен. Реак…

Голос затих.

«КонСенсус», – вспомнил я, когда Бейтс повернулась, чтобы двинуться обратно.

– Я кое-что видел, – сказал я. – Прежде чем система рухнула.

– Ага.

– Это?..

Она помедлила на пороге.

– Да.

Я видел шифровиков. Сотни шифровиков летели нагими сквозь бездну, раскинув щупальца. Правда, не все.

– Они несли…

Бейтс кивнула.

– Оружие, – ее глаза на миг обратились в незримую даль. – Первая волна нацелена на нос корабля. Думаю, на блистер и передний шлюз. Вторая волна – корма, – она покачала головой. – Хм… Я бы сделала наоборот.