Но все это были общие фразы, уже известные Джес. Она хотела знать подробности. Кто та женщина, которая так сильно ранила Эвана? Неужели есть люди, которым Эван не нравился? Мужчина, которого она обожала в девичестве. Кем бы ни была та женщина, она просто дура, решила Джесси.

Около одиннадцати Эван вернулся в офис. Он улыбался, проходя от стола миссис Стерлинг к столу Джессики.

— Те документы, что ты подготовила, достойны высших похвал. Спасибо тебе.

Его столь высокая оценка обезоружила ее. Интересно, подумала она, сказал ли ему что-нибудь Дэмиан?

— Я высоко ценю те усилия, которые ты вложила в работу, — продолжил он. — Я очень и очень доволен тобой.

— Я… Я рада. Это ведь… моя работа.

Слова сами слетели с ее языка. Джессика была удивлена тем, насколько его благодарность взволновала ее. Она чувствовала себя неловко от того, что слишком переживала вчера вечером из-за его ухода. Сама виновата, что пропустила обед. Пообедай она вовремя, и уход Эвана уже не так беспокоил бы ее…

— Дэмиан сказал, что ты была здесь почти до восьми часов.

Значит, Дэмиан все же говорил с ним.

— Я всего лишь выполняла свою работу.

— Мои родители устраивают пикник, — сообщил Эван, — в субботу около четырех. Я хотел бы пригласить тебя.

Его приглашение застало ее врасплох. Джессика не знала, что и сказать. Хотя у нее не было большого опыта, она понимала, что свидания с шефом могут привести к неприятностям.

— Это ведь не трудно решить, а? — спросил Эван с усмешкой.

Его самолюбию уже был нанесен один удар, и Джес вовсе не хотела наносить второй. Поэтому она сказала:

— Большое спасибо, я с удовольствием приду.

Эван радостно улыбнулся.

— Ты просто прелесть.

В девичестве все мечты Джессики были наполнены такого рода сценами. Она закрывала глаза и представляла себе, как Эван приглашает ее. Мечты ее стали явью, но теперь Джес хотела бы, чтобы приглашение исходило от Дэмиана, а не от его брата.

— Я заеду за тобой. Ты ведь живешь в городе?

Джессика кивнула.

— Может быть, будет лучше, если мы встретимся сразу на празднике. Так уж получилось, что я провожу свои выходные у родителей и могу прийти с ними, ведь мы же соседи.

Эван, казалось, был удивлен ее словами.

— Ты уверена?

— Да, конечно.

— Ну и прекрасно. Я с нетерпением буду ждать встречи.

Было время, когда Джессика с радостью прошлась бы по горящим углям только для того, чтобы провести вечер с Эваном. Любой вечер. Где угодно. Дэмиан, когда брал ее на работу, наверняка рассчитывал на ее былое увлечение.

— Вечер устраивают в честь некоторых высокопоставленных лиц, — продолжал Эван. — Мама очень волнуется, хотя напрасно. Уверен, это будет самый изысканный праздник, какой видел Бостон. Мама даже пригласила оркестр.

— Потрясающе.

— Да-да, все именно так и будет. Маме всегда удаются подобные мероприятия. Ты танцуешь тустеп, милая Джессика?

— Конечно.

И зачем только она это сказала. В действительности она танцевала тустеп только один или два раза.

— Правда, я давно уже не танцевала, — поспешила добавить Джессика.

— Я тоже. Ну да ладно, пусть этим занимается Дэмиан.

Дэмиан! — подумала Джессика со вздохом. Нет, с ней определенно что-то не в порядке, если она соглашается на свидание с одним братом, вздыхая о другом.

Джесси не заметила, как рабочий день подошел к концу. Миссис Стерлинг уже выходила из офиса, когда в дверях появился Дэмиан.

— Эван уехал еще днем, — сказала Джес немного смущенная. Краска залила ее лицо в тот момент, когда она снова подумала, как было бы хорошо провести вечер с ним.

— Я здесь не за тем, чтобы увидеть брата.

— Миссис Стерлинг сейчас вернется.

— Я пришел повидать тебя, — сказал Дэмиан, и его глаза, устремленные на нее, потемнели.

Джессика напряглась. Он недоволен ее работой?

— Не волнуйся так. Я пришел сказать, что мои родители устраивают в выходные вечеринку, точнее сказать, пикник.

— Да, я знаю, Эван говорил мне.

Джес отчетливо увидела, как глаза Дэмиана сверкнули от удивления. Он скрестил руки на груди и склонился над ее столом.

— И что же конкретно он сказал?

— Он не вдавался в подробности. Кажется, это в честь каких-то высокопоставленных лиц?

— Понятно, — он колебался, словно был не совсем уверен в себе.