Шэрон поняла, что ей не отвертеться от разговора. Но отец, видя ее состояние, опять пришел на помощь.

— Шэрон работала в адвокатской конторе, так что вы коллеги, — ответил он, обнимая дочь. — Но сейчас она пытается заниматься телевидением. Сегодняшняя вечеринка, собственно, в ее честь. Вчера прошел в новостях ее первый репортаж.

— О, такой поворот судьбы. — Ферт был удивлен. — Вы не жалеете, что оставили карьеру адвоката?

— Нисколько, — резко ответила Шэрон. — Думаю, что каждый имеет право на выбор. Не так ли?

— Простите, я не хотел вас обидеть, — улыбнулся Ферт ее горячности. — Мы не слишком близко знакомы, я понимаю.

— Думаю, у вас будет время познакомиться поближе, — вмешался отец. — У нас впереди целый вечер. Все в сборе. Только Ральф задерживается…

— Идите, папа, — Шэрон хотелось поскорее избавиться от Ферта, — я подожду Ральфа, и мы присоединимся к вам.

Мужчины отправились в библиотеку, а Шэрон опять осталась одна. Она мерила шагами холл и никак не могла унять внутреннюю дрожь. То, что отец использовал ее для того, чтобы собрать дома всех этих людей, ее мало волновало. Она не совсем понимала, зачем это ему нужно. Шэрон нисколько не сомневалась, что отец, не жаждет общаться ни с Грином, ни с Фертом. Но он пригласил их. Значит, дело в Ральфе. Отец собрал их для того, чтобы он посмотрел на них в обычной обстановке. Когда она сложила все это вместе, то поняла, что судьба опять ей подбрасывает интересное приключение. Здесь есть какая-то интрига… Хорошо бы узнать какая…

Она подошла к окну и стала смотреть на дорогу, обдумывая ситуацию и поджидая Ральфа. И тут она с удивлением обнаружила, что к их дому направляется тот наглец с пляжа. Сегодня он выглядел по-другому. Светлые брюки, песочного цвета пуловер и бордовая рубашка с расстегнутым воротом. В таком виде он был приятнее, но Шэрон возмутило то, что он посмел прийти к ней. Значит, выследил и узнал, где она живет. И по какому праву он собирается появиться здесь?

Не дожидаясь, когда он позвонит в дверь, она сама вышла ему навстречу.

Ральф целый день обдумывал линию своего поведения на предстоящей вечеринке. Кроме того, надо было решить, как одеться. Уильям нашел не самый удачный повод собрать их всех вместе. Он объявил всем, что будут праздновать первый репортаж его дочери на телевидении. Ральф знал, что это предлог, но правила этикета требовали определенной одежды. Если бы это был праздник по поводу вручения премии или день рождения, то он знал бы, как поступить. Смокинг, бабочка… А такое неопределенное событие поставило его в тупик. Он как мальчишка перемерил все, что привез с собой. Хотелось быть свободным, но в то же время не поставить себя в дурацкое положение. Комфортнее всего он бы чувствовал себя в кроссовках и джинсах, но это было невозможно. Элизабет будет элегантна и аристократична, про Хью и говорить нечего — тот всегда одевается одинаково: белые костюмы, лакированные туфли, яркие шейные платки.

Потом Ральф понял, что просто тянет время. Он быстро оделся в нейтральном стиле, подходящем для домашних посиделок в загородном доме. В конце концов, никаких указаний на этот счет не было.

Он уже поставил ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей к дверям, когда дверь распахнулась и на пороге появилось очаровательное создание в чем-то восхитительно розовом. Тоненькая невысокая девушка с аккуратно зачесанной головкой, слегка вздернутым носом и яркими аквамариновыми глазами. Платье обтягивало ее изящную, будто нарисованную фигурку. Дюймовочка, усмехнулся про себя Ральф, с удовольствием оглядывая ее прелести. Нет, это маленькая богиня Ника, решил он. Такая же летящая и целеустремленная. Когда он дошел до обнаженного пупка, то позволил себе улыбнуться. И такая же бесстрашная…

— Мало того что вы явились сюда без приглашения и нарушили владения частной собственности, так вы еще и улыбаетесь, — услышал он знакомый голос.

Только теперь он понял, где видел эти удивительные глаза и щеки с веснушками. Девушка-репортер, которой он помешал несколько дней назад. Она тоже приглашена в гости? Но Уильям сказал, что будут только свои. Значит… Не может быть! Почему-то он думал, что дочь Уильяма еще подросток. Сколько ей было, когда она приставала к нему с глупыми играми? Лет девять? А ему? Лет пятнадцать…

Перед ним стояла молодая очаровательная женщина, которая ему чрезвычайно нравилась. Эти несколько дней он вспоминал о происшествии на пляже и пообещал себе, что обязательно найдет ее. Надо же какой подарок! Если это Шэрон, то он невероятно рад. А она его не помнит. Ральф поднял на нее наивные непонимающие глаза.

— Простите, но я…

— Мистер… не помню вашего имени… я еще раз повторяю, что не собираюсь обсуждать с вами то досадное недоразумение. И была бы рада, если бы вы покинули этот дом и забыли сюда дорогу, — четко и уверенно проговорила Шэрон.

— Боюсь, что уже не смогу этого сделать. Я ведь не знал, что здесь обитает такое прекрасное создание. А теперь ноги сами будут приводить меня сюда. — Ральф понимал, что говорит вечные мужские банальности, рассчитанные на недалеких женщин, но ему хотелось, чтобы девушка не пряталась за светские манеры. Как только она узнает, кто он, все сразу изменится. — Ведь вы не можете мне запретить мечтать о вас?

— Слушайте, а вам не кажется, что вы позволяете себе лишнее? — Она чуть не задохнулась от возмущения. — Я ведь могу квалифицировать это как сексуальные домогательства.