– Граница на этом участке охраняется только в самом городе и его окрестностях, – начал пояснять резидент. – А дальше начинается знаменитая Чуйская долина, с ее наркотропами, которые с удовольствием покажет любой местный житель за скромную плату в рублях… Поэтому я пойду в Кара-Балта один, вы будете ждать меня на северной окраине. Я забираю семью, нахожу вас, и мы вполне благополучно переходим границу… А дальше действуем по вашей схеме. Надеюсь, что к запасному аэродрому, где нас ждет самолет, мы выйдем сравнительно быстро.

Демидов разочарованно вздохнул. То, что предлагал Лидер, было примитивно и потому могло сработать. Разведчики тоже молчали.

– Единственная сложность всего этого предприятия, – продолжал говорить резидент, – заключается в том, что мы можем натолкнуться на наркоторговцев. Обычно они стараются избегать встреч с посторонними, но… Всякое может случиться.

– Все это хорошо, – подвел итог Демидов, – за исключением одной мелочи. У нас нет денег. Ни российских, ни киргизских, ни тем более американских.

– За это можете не беспокоиться, – покровительственно улыбнулся Лидер и пояснил: – На этот случай у меня есть так называемый целевой фонд.

– Тогда больше вопросов нет, – развел руками Демидов, – готовимся к выходу…

«Ну вот, – тоскливо подумал Локис, – опять подъем, опять нам в путь, и нет минуты, чтобы немного отдохнуть. Нет, как только возвращаемся на базу, пишу рапорт на отпуск…»

Аман Мухамеджанович Мансуров – тот самый главарь большой преступной группировки, который попытался остановить разведчиков, мягко прошелся по своему кабинету, отделанному в европейском стиле. Несмотря на то что Мансуров считал себя правоверным мусульманином и свято чтил все суры Корана, отказываться от достижений Запада он не собирался.

Человек холодного расчета, с незаурядными организаторскими и административными талантами, с лидерскими задатками, он очень быстро сообразил, как можно ловить рыбку в мутной воде. Целых полтора десятилетия потребовалось ему для того, чтобы создать свою подпольную империю, которая успешно существовала и развивалась при двух президентах. Долгих пятнадцать лет потратил Мансуров на то, чтобы подмять под себя мелкие разрозненные группки наркоторговцев, найти нужных людей в верхних эшелонах власти, «прикормить» их, поставить на зарплату.

Конечно, были у Мансурова определенные неудачи. В основном по мелочи. Но сам он никогда не попадался. Даже имя его ни разу не упоминалось в связи с задержанными контрабандными партиями наркотиков, оружия или «живого товара». А если учесть, что большую часть этих «провалов» Аман Мухамеджанович планировал лично, то все становится понятным. Сдавая отдельные партии, Мансуров тем самым приносил необходимую жертву на священный алтарь спокойствия и стабильности своей подпольной империи. В конце концов, те чиновники из различных ведомств, которых ему удалось «прикормить» и поставить себе на службу, должны выполнять и «государственный заказ»: ловить преступников, наркоторговцев, похитителей молоденьких девочек, отчитываться перед народом, а главным образом, перед вышестоящим начальством, за те деньги, которые им платило государство. И вот месяц назад над его империей, над этим отлаженным механизмом, над государством в государстве, нависла вполне серьезная угроза разоблачения. Офицер из службы безопасности республики сообщил, что мансуровским «бизнесом» заинтересовалась русская разведка. Мало того, по словам этого офицера, разведчикам удалось установить всю цепочку незаконных переправок через границу, вплоть до секретных перевалочных баз в горах. Это сообщение вызвало у Мансурова целую бурю эмоций: панический страх, отчаяние, звериная злоба, бешенство, желание кого-нибудь убить… Закрывшись в своем кабинете, Аман Мухамеджанович в считаные минуты разнес его вдребезги. Потребовалось две с лишним недели, чтобы восстановить его в первозданном виде.

Когда гнев Мансурова утих, он трезво рассудил, что тот, кто обладает информацией о нем и его делишках, вряд ли станет передавать ее обычным путем, а постарается положить ее на стол своего начальства лично. А это значило, что у него, Мансурова, было время, чтобы найти и обезвредить этого человека. В самой Киргизии Мансуров не боялся никаких разоблачений. У него было достаточно методов и средств, чтобы заткнуть или купить самую луженую глотку республики. Но осложнять отношения с российскими спецслужбами ему не хотелось, поскольку он прекрасно знал, как их представители умеют отравлять жизнь таким, как он, «бизнесменам».

И то, что произошло с ним и его людьми несколько часов назад, доказывало самые худшие предчувствия Мансурова. Такой полновесной, звонкой, а главное, болезненной оплеухи он еще ни разу не получал. Русские спецназовцы не просто его унизили, они втоптали его в грязь, размазали по стене. Мало того, они, словно в насмешку над ним и его унижением, даже не попытались убить его. Они просто уехали. Тихо, не прощаясь.

Такого Мансуров простить не мог. Единственным положительным моментом во всей этой истории можно было считать только то, что он наконец-то увидел того человека, который вскрыл всю его хорошо законспирированную сеть.

Мансуров еще раз прошелся по кабинету, посмотрел на напольные часы.

«Русских как минимум четверо, – спокойно рассуждал он. – Но подготовка у них совершенная. Они вдвоем смогли уложить шестерых моих бойцов. И если бы они не воспользовались нашей машиной, на которой стоят специальные маяки, то наверняка бы благополучно ушли. Что это значит? А то, что мои люди против этих спецназовцев практически бессильны. Нужны профессионалы более высокого класса».

– Азабек! – громко крикнул Мансуров, останавливаясь посреди кабинета и закладывая руки за спину. – Иди сюда, шайтан.