Когда они оказались у пляжа, Эгун, мотнув головой, указал, в какой стороне находится здешняя база дайверов. Проехав вдоль пальмовой аллеи до конца пляжа, где вместо пологого берега, безопасного даже для детей, вдоль кромки воды шли валуны, уходящие круто вниз, на глубину, Андрей увидел стоящий в тени пальм обычного вида дом, покрашенный в синий цвет, с какой-то вывеской. Скорее всего, это и была база любителей ныряния с аквалангом.

Здесь было немноголюдно. В беседке сидели двое молодых мужчин, которые, отхлебывая из банок что-то прохладительное, время от времени поглядывали на ленивый плеск набегающих на берег бирюзовых волн. Рядом с беседкой лежали два акваланга, маски и ласты, на перилах беседки болтались ярко-желтые гидрокостюмы. Приглядевшись, Лавров узнал мужчин – это были двое из того «трио», что столь рьяно напало на него у офиса компании «Суби». Как видно, кому-то одному из этой компашки досталось гораздо крепче, чем прочим, и теперь «трио» вынужденно сузилось до «дуэта».

Прикинув, как ему действовать дальше, Андрей нанес Эгуну короткий удар локтем в голову. Тот, мгновенно потеряв сознание, обессилено обмяк в кресле. Выйдя из машины, Лавров зашагал в сторону базы дайверов. Проходя мимо беседки и приостановившись, Андрей похлопал себя по карманам, после чего повернулся к парням и, широко улыбаясь, скороговоркой обратился по-немецки:

– Энтшульдигунг! Дарф ихь зи этвас фраген? Гебен зи мир битте айне цигаретте? (Простите! Могу я вас спросить? У вас не будет сигареты?)

Те, недоуменно переглянувшись и пожимая плечами, воззрились на какого-то бестолкового немца, лопотавшего черт знает что.

– Цигаретте! Цигаретте! – улыбаясь, характерным жестом курильщика «немец» приложил два пальца к губам.

– А-а-а, он просит закурить! – достав из кармана пачку сигарет, сообразил один из «дуэта».

– О! Данке! Данке шён! – обрадовался «немец», шагнув в беседку, и…

Далее произошло то, что могло привидеться «дуэту» только в страшном сне. Внезапно, с быстротой молнии, выбросив вбок левый кулак на разгибе руки, «немец» нанес сокрушительный удар в переносицу сидевшему слева. Тут же, блокировав правой рукой запоздалый выпад сидевшего справа, той же левой провел удар снизу в челюсть, дополнив его еще одним ударом правой в голову. Второй раз за один и тот же день, получив весьма малоприятных «кренделей» от одного и того же чужака, подручные Фрэмэна теперь сидели, прислонясь спиной к решетке беседки без малейшего движения. Со стороны могло показаться, что они просто задремали под плеск и шелест волн Яванского моря, утомленные тропическим бризом. Но эта «дрема» развеется только тогда, когда «поезд» событий уже уйдет в безвозвратное никуда.

Лавров взял один из аквалангов, проверил давление в баллонах и, захватив с собой пояс с закрепленными на нем принадлежностями, ласты и маску, направился к берегу. Сбросив на камни одежду, достал из кармана брюк цифровую камеру, упакованную в специальный водонепроницаемый бокс, прицепленный к ремню акваланга, после чего надел снаряжение и огляделся. Метрах в ста пятидесяти от берега среди волн виднелся крохотный островок – просто груда разной величины валунов, высящихся над волнами. Это стоило взять на заметку.

Уйдя под воду, он сразу же пошел на глубину, всматриваясь в зеленоватый полумрак пучины. Нигде поблизости Фрэмэна заметно не было. Работая ластами, Лавров словно рыба скользил над крутым каменистым склоном, густо поросшим колышущимися водорослями, распугав стаю каких-то морских окуней. Ему вспомнился рассказ Германа о здешней ихтио– и прочей аквафауне. Андрея почему-то больше, чем повествование об иногда заплывающих сюда опаснейших белых акулах, поразил рассказ о хищных морских червях, которые, в отличие от своих мирных сородичей, используемых рыбаками для наживки, обладают клыкастой пастью и сами охотятся на рыбу.

Неожиданно слева из-за каменного выступа показался силуэт аквалангиста, одетого в ярко-желтый гидрокостюм. Лавров не успел определиться – тот ли это, кто ему нужен, как в том же месте выплыл второй человек в гидрокостюме с аквалангом. Притаившись за большим камнем, Андрей наблюдал за неспешно проплывающими снизу людьми, пытаясь угадать, кто из них Фрэмэн. Прикинув, что первый, меньшего роста и более щуплый – это, скорее всего, инструктор, а второй, подлиннее и поплотнее – безусловно, американец, он решил их атаковать.

С силой оттолкнувшись от камня ногами, Андрей живой торпедой ринулся вниз и, в один миг оказавшись над инструктором, заранее приготовленным ножом перехватил ему воздушный шланг. Испуганно замотав руками, в окружении воздушных пузырей, вырывающихся из перерезанного шланга, тот немедленно поспешил наверх. Фрэмэн, слишком поздно поняв суть происходящего, попытался, используя былые навыки, разделаться с нападавшим. Он тоже выхватил нож и, уйдя от захвата неизвестного за шею, попытался сам провести атаку. На глубине, в полном безмолвии, взвихрив водоросли, закружилась живая карусель из двух человеческих тел.

Соперники, напрягая мышцы и пустив в ход все свои способности, весь свой опыт подобных схваток, пытались взять верх в этом спонтанном, но ожесточенном и бескомпромиссном бою. Рассекая водные струи и угрожающе поблескивая полированной сталью, то и дело мелькали лезвия ножей. Но, если один имел явную фору в том, что не имело смысла оставлять сопернику жизнь, то второй знал: этот человек ему нужен живым.

Кипя от ярости, бывший американский морпех в какой-то миг счел себя чуть ли не победителем. Но тут же с огорчением был вынужден осознать, что проиграл. То ли американского «сивку» уже укатали «крутые горки», то ли техника подводного боя загадочного агрессора оказалась более совершенной, однако нож, выбитый тем из руки и канувший в глубину, стал переломным моментом в ходе этой безмолвной битвы.