Как мы уже сказали, политическая история мира с XVI века состояла по преимуществу из неосознанных попыток приспособить политические методы к неким новым условиям. Все осложнялось тем, что сами условия менялись с нарастающей быстротой. Указанная адаптация почти не осознавалась, не была желанной (люди обычно не любят что-то менять) и все больше отставала от происходящих перемен. Политические и социальные институты становились все более неприспособленными, неудобными и инертными. Приходит медленное, неохотное понимание необходимости переустроить всю систему человеческих сообществ перед лицом новых нужд и новых возможностей.

В чем же заключались перемены условий жизни, которые нарушали баланс, определенный ритм отношений между государством, священником, крестьянином и купцом, устоявшийся на протяжении ста веков, несмотря на периодические и освежающие завоевания варваров?

Эти перемены многочисленны, сложны и разнообразны, как и сами дела человеческие, но в основном сводятся к одному — к росту и расширению знаний о природе вещей, которые, зародившись среди небольших групп образованных людей, стали распространяться, поначалу медленно, а в последние пятьсот лет с нарастающей быстротой, на все новые и новые части населения.

Наряду с расширением знаний и в связи с ним происходили и заметные перемены в условиях жизни. Ширилось неприятие существования, основанного на удовлетворении элементарных потребностей, возникло стремление к более объемному миропониманию, что присуще всем великим религиям, распространившимся за последние двадцать с лишним столетий, — буддизму, христианству, исламу. Им пришлось вступить в совершенно новые отношения с человеческой душой, поскольку они радикально отличались от традиционных фетишистских религий, с храмами, жрецами и кровавыми жертвоприношениями. Постепенно развилось самоуважение личности, чувство ответственности и соучастия в жизни всего человечества, чего в прежних цивилизациях не было.

В древности первой значительной переменой в политической и общественной жизни было упрощение и широкое применение письменности, что сделало возможным существование больших империй. Затем появились лошадь, верблюд и повозка, сеть дорог, было открыто самородное железо, значительно усовершенствовавшее орудия войны. Изобретение монет привело к глубоким, хотя и опасным изменениям в понятиях о собственности и торговле. Империи росли, а вместе с ними расширялись и представления людей. Стали исчезать местные боги, наступила эпоха теократии и новых великих религий. Возникли зачатки письменной истории и географии, первое осознание человеком своего глубокого невежества и первые систематические исследования.

Однако блистательное развитие науки, начавшееся в Греции и Александрии, было на некоторое время прервано. Набеги тевтонских варваров, натиск монгольских народов, конвульсии религиозной мысли и обширные эпидемии чрезмерно напрягали политическую и социальную систему. Когда после эпохи конфликтов и смут цивилизация возродилась, рабство перестало быть основой экономики, а первые бумажные мельницы создали новое средство для массовой передачи сведений посредством книгопечатания. Постепенно воссоздавался систематический научный процесс.

Как побочный результат такого развития стало появляться все больше и больше изобретений, помогавших взаимодействию людей. Но люди не были готовы ко всему этому; до тех пор пока великая катастрофа в начале XX века не обострила восприятие человечества, мы почти не замечаем разумно спланированных попыток соответствовать новым условиям, порожденным нарастающим потоком изобретений. Человечество в последние четыре столетия напоминает крепко спящего в горящей тюрьме узника, который не просыпается и воспринимает потрескивание и жар огня как сновидение, а вовсе не как реальную опасность и необходимость бегства.

Поскольку история изучает не отдельные личности, а целые сообщества, ее в первую очередь интересуют те изобретения, которые влияют на связи людей. В XVI веке главными новшествами были бумага для печатания книг и океанские корабли с компасом. Первое способствовало удешевлению и широкому распространению учебников, общеполезных сведений и дискуссий, а также сообщений о главных политических событиях. Второе сделало мир единым. Но не менее значительным было употребление и усовершенствование пороха и огнестрельного оружия, которое в XIII веке принесли на Запад монголы. Благодаря пороху замки баронов и крепостные стены городов лишились былой неприступности. Пушки смяли не только Константинополь, но и феодализм как таковой. Мексика и Перу в ужасе пали перед испанскими орудиями, извергающими огонь.

В XVII веке началась систематическая публикация научных книг. Здесь особенно заметен сэр Фрэнсис Бэкон (1561—1626 гг.), лорд Веруламский, канцлер Англии. Он был учеником сторонника опытной философии из Колчестера доктора Гильберта (1540—1603 гг.) и выразил свои мечты о великой пользе науки в утопии «Новая Атлантида».

Возникли Лондонское Королевское общество, Флорентийское общество и другие национальные организации для поощрения научных экспериментов и обмена знаниями. Эти общества стали рассадником не только бесчисленных изобретений, но и уничтожающей критики той гротескной истории, что затемняла человеческий разум на протяжении многих веков.