Пройдя круг, шапка попала к нему, с замиранием сердца он опустил внутрь руку, чуть не выругавшись в полный голос. Там не было ни одной монеты! Это ж что, получается, разожми он сейчас руку и решение принято? Его монета будет последней! Признаться, он рассчитывал на старика плотника, ну да может, и не зря рассчитывал, какая-то сволочь вытащила медяк. Собравшись с духом он зажмурившись разжал свою ладонь, а затем быстро перевернул шапку что б все увидели как из нее наземь падает маленькая круглая монетка.

— Все. — Он оглядел всех тяжелым взглядом. — Решение принято, все знают что делать, до рассвета, что б было все готово.

— Мож не надо? — Тихо подал голос, один из братьев напяливая на голову вернувшийся к нему капюшон.

— Поздно. — Зло сверкнул глазами Рах. — Ростик, ты не на работах. Будешь по лагерю обходчиком, что б ни один от тебя не ускользнул предупредить кого ниже.

Здоровяк расправил плечи, усмехнувшись, ему то терять было совершенно нечего, жена осталась с детьми на севере, а подругу здесь он себе так и не сподобился завести.

— Сделаем господин. — Он впечал свой здоровенный кулак в раскрытую ладонь. — Уж я прослежу теперь чтоб говоруны все по честному сделали.

Народ расходился в полном молчании, все, как-то потупив взор, старались не смотреть друг дружке в глаза. Это было неслыханно, это было страшно. Но все молчали, кто знает, о чем думая? Может быть с надеждой, что кто-то другой вдруг скажет: «Нет»? А может, не веря до конца, что все будет на самом деле?

Юноша вновь остался один у костра, вытирая о штаны взмокшие ладони, которые вдруг пробила нервная дрожь. Нет уж, он не испугается, не дождутся! Сами сказали судьба, и плевать, что именно его монетка была последней! Наверняка Бартель тоже кидал! Мысли чехардой скакали в голове, перескакивая с одной на другую и вновь соскакивая. Сосредоточится совершенно не получалось блуждающим взглядом он зацепился на все еще горящий в отдалении от них одинокий костерок со сгорбленной сиротливой фигуркой у него.

Армус, юноша вновь скривился, вспомнив за своего бывшего работника, неожиданно четко вдруг осознав, что завтра к нему должна в лагерь прибежать Адель. Сердце заколотилось с удвоенной силой. А что если слепой случай укажет на нее? Нет, он попытался себя успокоить, не может этого быть, девушка прибежит уже за полдень, а к тому времени уже кто-то будет. Просто обязан быть! Парень вскочил с места, словно зверь в клетке расхаживая из стороны в сторону. Нет, нет! — Думал он. — Не должна прийти раньше, может быть вообще не придет до вечера, все же сейчас между ними не самые лучшие отношения. Вчера вечером лишь прогулялись немного за ручку, она все еще дуется и молчалива. Но, а вдруг придет?

Он вновь сел обхватив голову руками. Надо что-то придумать, как-то послать ей весточку, что-то передать. Он вновь поднялся, направляясь в сторону одинокого костерка.

— Господин. — Из темноты громадой, с примерзкой ухмылочкой выдвинулся Ростик. — Все должно быть по честному.

— Вот и следи за этим! — Немнод пихнул здоровяка в грудь. — Я от своих слов не отказываюсь, мне просто нужно с Армусом переговорить.

— Ну да, ну да. — Вслед ему как-то зло рассмеялся гигант. — Поговори, так то оно всяко лучше будет.

Рах скрипнул зубами, продолжая идти и не обращая внимания на каменщика. Он давно его уже знает, мужик он только с виду здоровенный и глупый, а по делу когда касается, иные старики слушают его, раскрыв рот. Понятно, что Ростик обо всем догадался, но не говорить, же ему спасибо? Надо ведь и лицо сохранить, да и перед другими если что стыда не оберешься.

— Чего тебе? — Немнод молча, присел рядом с Армусом чей вид был жалок и подавлен. Левая часть лица превратилась в один большой оплывший синяк, губы разбиты и местами на них еще видна свежая кровь. — Ты теперь сам на сам там старший, не будет тебе от меня ни помощи, ни совета!

— Заткнись и слушай. — Юноша поджал губы и сжал кулаки. — От тебя мне ничего не нужно, а наши дела отец порешает как возвернемся, пусть рассудит кто из нас прав. Сейчас я о другом говорю, немедленно беги в деревню и всеми правдами и неправдами увидься с Адель.

— За чегой-то ради? — Армус отвернулся от лера. — Раз сам умом своим решил жить не проси теперь моей помощи! Не стану я тебе помогать свидания назначать!

— Дурак. — Немнод сверкнул глазами, заметив как с холма к ним, приближается мощная фигура Ростика. — Сейчас же как Рост уйдет, беги и дай наказ Адель ни под каким предлогом три дня здесь не появляться, иначе беды не миновать! При каменщике не слова! Мы с тобой миримся ежели спросит, и запомни, что б ноги ее здесь три дня не было, что хочешь говори, бреши или говори правду, но что б ни ногой!

— Ну что господин? — В свет костра вышел гигант кивнув Армусу. — Время поджимает, ночь она быстро пролетит, а нам еще дел полно до рассвета.

— Да Ростик, пойдем. — Немнод еще раз оглядел ошеломленного его просьбой мужичка. — Дел и вправду невпроворот.

Он больше ничего не сказал ни Армусу ни тем более каменщику. Просто шел, просто влился в работу, иногда помогал подсобникам, иногда поддерживал сколачиваемые опоры и леса вместе со столярами, а то и просто бил камень в размер или подносил уже готовые блоки. Да уж они и вправду были мастера, «заклома» получалась прямо загляденье, небольшая ростовая ниша, точно по месту, где обычно расходится камень в старинном склепе. Клали камень умело с прослоем из песка, что бы со стороны глушил звук, да с наружи кто искать будет, не простучит полость пустую. Да и сверху по швам прослой песчаный, если пролить водой, он запах даже глушить будет. По уму делали, все просчитали, да и хитрость была не малая, по пословице, коли хочешь спрятать дерево, прячь его в лесу. Камень брали старый, от предыдущих мастеров, а уже в сторонке свежий выгоняли вверх, что бы значится, ежели бить заставят, в пустое место уткнулись. В старой то кладке кто искать станет?