Правда и плюсик был, мне удалось немного сдержать господина Ло в его страстных позывах преподать мне очередной урок, сославшись на, то что ныне состою на службе у государя выполняя его личную просьбу, что конечно в определенной степени можно было расценивать как полуправду.

Наступило время суеты различных деловых визитов и бесконечных разговоров, которые я записывал на бумагу что бы привести чуть позже все это дело в порядок и систематизировать. С одной стороны это даже интересно было, а с другой немного волнительно, похоже, я немного погорячился, согласившись лишь на неделю по времени на свой титанический труд. Тут правда было благом мое положение в обществе, купцы охотно шли на диалог так как были людьми не аристократического сословия и смотрели не столько на мою репутацию сколько на деловые качества и придерживались мнения уже тех людей с кем я ранее вел свой бизнес. Что тут скажешь, кое-что из этих встреч пошло мне в плюсик, новыми договорами и сделками. Ушлый народец выкупал у меня кое-какой товар для последующей перепродажи, что иной раз было и не очень прибыльно, но с расчетом на хорошую рекламу в других странах, и соответственно расширение рынка сбыта для моих мануфактур. Но все потом, сейчас меня больше занимала охота другого толка, даже по предварительным встречам, по самым малым крупицам информации с первых встреч, стала вырисовываться прилюбопытнейшая картина маслом. От цветовой гаммы которой брала легкая дрожь и оторопь. Пусть я в деле аналитики полный профан и даже сотой долей не владею той методике, что наработана в моем мире по систематизации данных, но даже этого вполне хватило, что бы понять подоплеку того задания, что мне дала бабушка Кервье.

Грандиозно, масштабно, поэтапно и с расстановкой постепенно на моих бумагах стала вырисовываться картина жизни целого государства. Его явная и местами не каждому заметная суета, его мысли и желания, а так же весьма печальные новости для Финора.

Весьма.

Печальные.

– Что это Ульрих?
– Ромашка посетила меня в один из вечеров, заглядывая через плечо в мои записи.
– Ты занимаешься бизнесом? Странно у нас принято в благородных семьях держать специально для этого поверенных людей, управляющих.

– Здесь делают так же.
– Не отрываясь от цифр, под прямую планочку вырисовывал кривую графика поставок и наращивание денежных вбросов империи за последний год.

– Стоп!
– Она как-то нервно дернулась.
– Хельмиш и Ампатека, это же имперские гильдиевые купцы.

– Да.
– Кивнул я, похлопав рукой по толстой пачке исписанных листов.
– Тут практически все купцы империи.

– Ты имеешь с ними дела?
– Взгляд был серьезен и обращен не на меня, а на ряд документов в открытую лежащих на моем столе, по бегающему глазному яблоку понял спешно читает, пытаясь запомнить как можно больше из того, что увидит.

Стало неловко. Мне из-за какой-то внутренней смуты и не желании ее расстраивать, а ей, похоже, оттого что я поймал ее за заглядыванием через плечо, и читанием чужих писем.

– Ты шпионишь за империей.
– Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– А ты шпионишь на империю.
– Совершенно спокойно подвел я черту.

– Это во дворце тебя надоумили?
– Она уже совершенно бесцеремонно стала брать в руки, мои бумаги бегло их просматривая.

– В нем родимом.
– Я закинул руки за голову, наблюдая за ее активностью с каким-то ленивым пренебрежением.
– Так сказать плата, за небольшую глупую выходку ценою в мою жизнь.

– Кто?
– Она отбросила листки, присаживаясь в кресло напротив меня.
– Ганс?

– Не думаю.
– Я покачал головой.
– Для него я никто и звать меня никак, по крайней мере, пока я не предоставлю отчет.

– И не король это точно.
– По лицу девушки пробежала какая-то презрительная улыбка.
– Значит старушка все еще при власти?

Разительно, очень разительно изменился в мгновении ока человек на моих глазах. Куда ушла мягкость и невинность? Так и подмывало спросить: "Кто ты?", но не было смысла. Зачем? Кого обманывать? Да не сразу, но я уже достаточно давно понял, что за юным созданием стоят грязные игры и она не так проста как хочет казаться, правда была надежда, что не все наигранно и есть в ней какая-то толика чувств, помимо всего этого налета невинности.

– Что ты узнал и понял?
– Она извлекла из глубин платья, свое странное колечко, нервно теребя его в руках.

– Не стоит.
– Я не знал смысла ее действия, но понял, что колечко не простое. Хитрая вещица, квинтэссенция магии, компактный и мощный амулет, скрытый множеством слоев замысловатой паутины заклинаний.

– Думаешь?
– Она с вызовом подняла бровь.

– Думаю.
– Улыбнулся я, доподлинно зная, что в данный момент за моей спиной в беспорядочном хаосе движений темнея на глазах и наливаясь чернотой, вырастала полупрозрачная тень по образу человека, завораживающе мерцая и наполняя комнату могильным холодом из-за которого наше дыхание стало вырываться маленькими облачками пара.

Улыбка в мгновении ока слетела с ее лица, наполняя взгляд страхом и тревогой.

– Достаточно.
– Она нервно и поспешно стала прятать свой перстень обратно, убирая его от моих глаз.
– Вполне доходчиво.

Адель пренебрежительно фыркнув развеяла свой темный образ, вновь переходя в фазу ожидания. Моя умершая подружка впрочем, по-прежнему оставалась рядом на своем боевом посту.

– Послушай Ульрих.
– Ромка разгладила складки платья на коленях, собираясь с мыслями.
– Ты очень занятный и далеко не глупый парень. Мы могли бы договориться, я знаю твою не любовь к политике, так же знаю что ты весьма скептически настроен ко всем королевским династиям известной оконечности мира, но меж тем ты человек деловой, а значит ценишь свое время, а так же звон монет.

Купить пробуем? От банальности ситуации я даже улыбнулся.

– Ты не подумай.
– Она вскинула примирительно руки.
– Задание есть задание, и ты его выполнишь, просто скажем...не на следующей неделе.

Ого! Я чуть от удивления рот не раскрыл, это ж откуда она знает про поставленный мне срок? Очередная разыгранная комедия или оговорка по Фрейду? Ляпнула, что думала даже не заметив, что выдает лишнее.

– Скажем, ты обратишься к Гербельту и попросишь его продлить срок хотя бы до весны.
– Она попыталась улыбнуться, вызвав тем самым во мне доверие.
– В конце концов, ведь никто не воспринимает тебя в серьез, и не думаю, что и вправду к тебе применят какие-то карающие санкции.