***

– Я все же настаиваю на том, что мы излишне нагнетаем обстановку.
– Фенгель Вард командующий корпусом армии короны вещал перед королевским собранием министров и самых влиятельных герцогов Финора, под предводительством Митсвела Первого.
– Моя разведка не раз и не два, я хочу это подчеркнуть, проникала на территорию предполагаемого противника, по-прежнему фиксируя местоположение всех корпусов и дивизионов империи на своих местах, согласно мирного договора!

– А я настаиваю, что имперцы готовятся к войне и для этого у меня есть веские основания!
– Не слишком любезно прерывал его своими выкриками Ганс Гербельт.

– Где они вши основания?
– Взвинчивал себя Вард.
– Сбор слухов с городских улиц?
– Смешно сударь! Мои люди день и ночь контролируют армию!

Совещание шло уже битый час с попеременным успехом, в общих чертах собрание раскололось на две части, одна из которых с настороженностью воспринимала весть о готовящемся вторжении имперцев, вторая же всячески пыталась наплевать на это мотивируя тем, что миру уже под сотню лет и воевать не выгодно как Финору так и злополучной империи.

Де Кервье начинала нервничать, от чего петли на ее рукоделии ложились кривовато и уже во второй раз приходилось распускать две последние дорожки шарфа. Что за проклятие? Где же мальчишка, что могло его задержать? Она гневно фыркнула очередной тираде из выступающих и слишком горластых мужиков. Ну, в самом деле как дети! При ее правлении подобных выкриков не допускалось, а уж о том, что бы заявится к королевской особе, с трех дневной щетиной вообще никто помыслить и не мечтал. Распустил их сынок, распустил. Старушка печально покачала головой.

– Где ты запропастился и почему перемазан с ног до головы?
– Не поднимая взгляда от своих трудов, произнесла старушка, когда слуги посадили рядом с ней усталого и грязного мальчика с несколькими толстыми папками для бумаг и двумя большими тубусами видимо для рисунков.

– На меня напали.
– Он порылся в карманах, извлекая кружевной платок и вытирая им лицо.
– Имперцы.

– Ты плохо выглядишь.
– Она смерила его тяжелым взглядом.
– Вижу устал, сможешь выступить?

– Смогу.
– Мальчик кивнул, поправляя свои бумаги.
– Правда, нужно будет закрыть рты всем желающим покричать, чисто по человечески, нет сил перекрикивать это собрание.

– Не подведи.
– Бабушка, тяжело вздохнув, поднялась со своего места, бочком обходя ряд министров и высокопоставленных вельмож, так как, увы, теперь ее место было далеко от трона.

Было ли сомнение в ее сердце? Было и даже больше, сердце сжимал страх и собственная беспомощность перед грядущим. Она не была уверена в Ульрихе, она не была уверена в верности своего решения, а так же она не была уверена в своем сыне и завтрашнем дне. Все было слишком зыбким и ненадежным, ей даже казалось что сама земля раскачивается под ее ногами.

– Сынок.
– Произнесла она, заходя за спину короля, низко склоняясь и шепча ему на ухо.

– Мам перестань!
– Сквозь сжатые зубы прошептал он.
– Это, в конце концов, смешно и нелепо давать слово какому-то худородному барону, когда здесь весь свет короны и весь сбор министров!

– Сынок поверь мне, он знамение.
– Де Кервье было очень не по себе.

– Мама прошу тебя, одумайся.
– Король милостиво кивнул очередному оратору как бы показывая, что продолжает его слушать.
– Что скажут люди?

– Сынок прошу об одолжении.
– Она сжала за спиной свои сухие кулачки.
– Обещаю, я отстану от тебя, и более не буду приставать с просьбами, если его слова станут пустым и никчемным трепом.

– Проклятье, мама!
– Митсвел Первый тяжело вздохнул.
– Я сделаю это, но клянусь в последний раз я потакаю твоим протеже!

Кервье покачнулась отходя от трона, слишком много нервов и переживаний, слишком много лет тяжким бременем на плечах. Устала, она очень устала жить в последние годы, лишь на тупом упрямстве заставляя себя вставать каждый день с постели.

– Господа!
– Король хлопнул в ладоши, тем самым беря паузу среди ораторов.
– Прошу всех отнестись с понимание и снисхождением, но по личной просьбе и протекту госпожи Кервье, вызываю в центр зала барона Ульриха фон Рингмар-Когдейр, дабы предоставить симу юноше слово, а вам немного отдохнуть и возможно почерпнуть из его доклада, что либо пользительное для всех нас, ибо воистину говорят устами младенца глаголет истина.

В зале раздались вялые смешки и по рядам пошел легкий ропот, в последнее время все воспринимали подобные выходки королевы с явным неодобрение, при всем при этом, стараясь не слишком громко показывать свое "фи" из-за сами знаете чего.