Шон таращил на него глаза.

— Вороны здесь.

Продолжая кричать, Рики отшатнулся назад. Ему стало не по себе.

— Умри, ублюдок! — Шон бил головой о стекло. — Умри!

Рики споткнулся о ведро для воды и упал, ударившись головой о лавку. Сердце готово было вырваться из груди. Его убивала жара.

И опять этот скребущий звук. Звякнула дверная ручка. Послышался другой голос. Голос его дочери:

— Перестань, Шон. Не надо.

Она приближалась. Пар и краски закрывали в окне лицо Шона. Но он видел руку Синсы, обнимавшую его за шею, видел их борьбу. «Боже, возлюби ее!» Он пытался встать. Его ноги двигались сами по себе, а задняя часть оставалась на полу. Но он должен был встать, должен был помочь Синсе. Шон одолевал ее. Ухватившись за скамью, он еще раз попытался встать.

Опять послышался скребущий звук, и дверь распахнулась. В двери стоял Шон с перекладиной для гирь в руке. Так вот чем его запирали. Синса тянула Шона за поясной ремень, пытаясь задержать его, и била по почкам.

— Нет! — кричала она.

Рики тяжело встал на ноги и сжал кулак.

Синса умоляла:

— Шон, не делай этого. Ты оставишь отпечатки пальцев. Ты оставишь улики.

Рики опять показались краски. Бешеная пульсация сердца прекратилась. Он почувствовал удар, холод. У него подкосились ноги. Он смотрел на Синсу уже поверженным. Он падал. Падал до тех пор, пока Шон не поймал его.

— Еще не время. Посмотри на меня, старикашка. Я тот самый свет, который, как ты надеялся, ты никогда не увидишь.

Рики почувствовал, что его отрывают от пола. Он почувствовал жжение, когда Шон потащил его к нагревателю, к раскаленным докрасна камням.

Глава тридцать четвертая

Когда зазвонил мой сотовый телефон, небо уже окрасилось в зеленовато-синий цвет и комната погрузилась в темноту. Джесси лежал, вытянувшись, лицом вниз. Его голова была рядом со спинкой кровати, а рука свешивалась с матраца. Он крепко спал. Возможно, впервые за многие месяцы. Я лежала лицом вверх рядом с Джесси и смотрела в потолок. У меня не было никакого понятия, куда подевались постельное белье и подушки. То же самое относилось и к передней спинке кровати. Телефон снова зазвонил. Перекатившись на другую сторону, я нашла его на полу.

— Вы оставили мне срочное сообщение, — заговорила Лили Родригес. — Что происходит?

У меня сразу пропал сон.

— Это о Синсе Джимсон, — сказала я.

Я сообщила ей о признании Пи-Джея и сказала, что за мошенническим использованием моего имени и других данных стоит Синса Джимсон, что Бриттани Гейнс завладела фальшивыми кредитными карточками Пи-Джея в вечер своей гибели.

— И имейте в виду следующее: Шона Катнера в тот вечер на Барбадосе не было. Он был в Санта-Барбаре. Я нашла его авиабилет и посадочный талон.

— Вы думаете, что он тем самым обеспечивал себе алиби?

— Да.

Лили помолчала. Я обнаружила свои джинсы на полу. Прижав телефон плечом к уху, я изловчилась надеть их.

— Я думаю, что он убил Бриттани, а потом уехал в Лос-Анджелес и вернулся сюда самолетом, сделав вид, что возвращается с Барбадоса.

Джесси поднял голову, увидел, что солнце садится, и воскликнул:

— Вот ужас! Мне уже пора на работу.

Он поднялся и занялся поиском своей одежды.

— Я хотела бы увидеть этот билет, — осторожно проговорила Лили.

— Именно поэтому я и извлекла его из мусорной корзины.

Я натянула на себя рубашку.

Свою рубашку Джесси нашел затиснутой между кроватью и стеной. Он надел ее, но обнаружил, что у нее оторваны пуговицы. Я открыла его комод с зеркалом и бросила ему свитер.

— Я привезу все в участок, — пообещала я.

Джесси нашел свои брюки, посмотрел на поломанную молнию и снова бросил на пол. Я кинула ему джинсы.

— Если меня здесь не будет, — говорила Лили, — оставьте билеты у дежурного. Думаю, что возьму с собой Зелински, и мы навестим мисс Джимсон, чтобы побеседовать с ней.

— Спасибо, Лили, — поблагодарила я и дала отбой. — Она занялась нашим делом.

Джесси с трудом натягивал джинсы. Он показал на переднюю спинку кровати и сказал:

— Ну и взбрыкиваешь ты!

Я надела носки и туфли и пошла в ванную комнату, чтобы умыться. Щеки у меня горели. Я была похожа на лишенную девственности жительницу гор. Когда я вышла, Джесси пытался связать себе волосы и расчесывал их пальцами.

— Я выгляжу как…

— Как человек, занимавшийся всю вторую половину дня необузданным сексом.

— Это моя годовая премия.

Через несколько минут мы вышли из дома и готовились отъехать.

Закат окрасил облака в ярко-красный цвет. Джесси закрывал дверь на замок. Снова зазвонил телефон. Это был Марк.

— Я еду домой. Они меня отпустили.

— Совсем?

— Нет, но они отпустили меня, взяв с меня честное слово, что я вернусь на допрос и буду являться по назначенным дням в суд. Надо отдать должное Лавонн. Она боролась за меня. — Голос в телефоне на некоторое время замолчал. — Мне хотелось бы к тебе заехать. Брайан забыл оставить тебе ключи от твоего дома. Могу я передать их?