75

Верность

Совесть привязывает нас сильнее всего, если мы занимаем невысокое положение в группе и полностью ей подчинены. Но как только мы завоевываем в группе власть или становимся независимыми, связь ослабевает, а вместе с ней слабеет и голос совести.

Но люди слабые добросовестны, они остаются верными, поскольку привязаны. В семье это дети, на предприятии — простые рабочие, в армии — обычные солдаты, а в церкви — паства. На благо сильных членов группы они добросовестно рискуют здоровьем, невиновностью, счастьем и жизнью, даже если сильные бессовестно злоупотребляют ими ради того, что называют высшими целями.

Это те маленькие люди, что подставляют свою голову вместо людей больших, это палачи, выполняющие грязную работу, это герои на затерянном посту, овцы, следующие за пастухом, который ведет их на бойню, жертвы, платящие по чужим счетам. И это дети, которые самоотверженно заступаются за своих родителей или предков, исполняют то, чего не собирались, искупают то, чего не совершали, и отвечают за то, в чем не виноваты.

Приведу пример.

Место

Однажды, когда сын заупрямился, отец его наказал, и той же ночью ребенок повесился.

Теперь мужчина уже состарился, но вину свою переживал все так же тяжело. И как-то раз в разговоре с другом он вспомнил, что всего за несколько дней до самоубийства, когда мать за столом сказала, что беременна, его сын словно вне себя выкрикнул: «Но ради Бога, у нас же совсем нет места!» И он понял: ребенок повесился, чтобы снять с родителей эту заботу. Он освободил место для другого ребенка.

76

Верность и болезнь

Та же связующая любовь проявляется и в случаях тяжелых заболеваний, например, при анорексии. Поскольку страдающий истощением говорит в своей детской душе одному из родителей: «Лучше исчезну я, чем ты». Подобные болезни именно потому бывает так трудно излечить, что для нашей детской души они являются доказательством нашей невиновности, и с ее помощью мы надеемся обеспечить и сохранить свое право на принадлежность. С ними для нас связывается ощущение собственной верности.

А вот решения проблемы и исцеления больные в таких случаях, несмотря на уверения в обратном, боятся и избегают. Ибо связывается оно со страхом потери права на принадлежность и ощущением вины и предательства.

Граница

Там, где совесть устанавливает связи, она проводит и границы, включая в группу одних и оставляя за ее пределами других. Поэтому, если мы хотим остаться в своей группе, нам нередко приходится отказывать другим или лишать их права на принадлежность, которым мы пользуемся сами, — лишь по той причине, что они другие. Тогда из-за своей совести мы становимся страшны для других. Потому что во имя ее мы должны желать их исключения из группы или исключать их только потому, что они не такие, как мы, поскольку мы сами боимся такого исключения как наихудшего следствия вины или самой страшной угрозы.

Но, как и мы с ними, так же во имя совести с нами поступают другие. И тогда мы обоюдно устанавливаем границу для добра и во имя совести снимаем эту границу для зла.

Так что вина и невиновность не то же самое, что добро и зло. Ибо скверные поступки мы часто совершаем с чистой

77

совестью, а хорошие — с нечистой. Мы совершаем плохие поступки с чистой совестью, если они служат связи с важной для нашего выживания группой, а хорошие поступки — с нечистой совестью, если они ставят под угрозу нашу связь с этой группой.

Добро

Поэтому то хорошее, что примиряет и умиротворяет, должно преодолевать границы, которые устанавливает для нас совесть, привязывая нас к отдельным группам. Оно следует другому, скрытому закону, который действует в разных вещах только потому, что они есть. В противоположность тому, как это делает совесть, оно действует тихо и незаметно, как подземные воды. Присутствие добра мы замечаем только по его воздействию.

Но совесть говорит, каково положение вещей. Например, приходит ребенок в сад, удивляется всему, что растет, прислушивается к птице в кустах. И тут его мать говорит: «Посмотри, это чудесно». Теперь, вместо того чтобы удивляться и внимать, ребенку приходится слушать слова, и связь с тем, что есть, подменяется оценкой.

Групповая совесть

Совесть связывает нас с группой настолько роковым образом, что мы, зачастую неосознанно, как притязание и обязательство, воспринимаем то, что в ней претерпели или задолжали другие. Так, благодаря совести мы, сами того не ведая, оказываемся в плену чужой вины и чужой невиновности, чужих мыслей, забот, чувств, чужой ссоры и чужой ответственности, чужой цели и чужого конца.

Если, к примеру, дочь, ухаживая за пожилыми родителями, отказывается от собственного семейного счастья, а ее

78

братья и сестры смеются над ней за это и презирают, то позже одна из племянниц копирует жизнь этой своей тети и, не осознавая взаимосвязи и не имея возможности этому сопротивляться, переживает ту же судьбу.

В противоположность личной совести, той, которую мы ощущаем, здесь тайно действует другая, всеобъемлющая совесть, которая стоит выше совести личной. Находящаяся на переднем плане личная совесть делает нас слепыми в отношении скрытой, всеобъемлющей совести, и мы часто грешим против этой всеобъемлющей совести именно тем, что следуем личной.