Лосев Алексей Федорович
Шрифт:
«Он обнимает ее, чтоб увести с собою». Зиглинда, «в величайшем упоении вырываясь из его объятий и становясь против него», восклицает:
Если Зигмунд здесь предо мною, Зиглинду ты видишь, — она твоя! Сестру родную вместе с мечом ты нашел!«Она бросается к нему на грудь», и Зигмунд заключает этот акт словами:
Ты сестра мне, ты и жена мне, — цвети же Вельзунгов род!«С бешеной страстью он привлекает ее к себе» (рем (арка) Вагнера).
Переходим теперь к столкновению самоутвержденно–стей в разбираемом нами втором периоде мировой трагедии.
Зигмунд — всецело создание Вотана. Значит, столкновение самоутвержденностей на этот раз произойдет в душе самого Вотана. В самом деле, подлинно ли это есть выход — родить «свободного героя»? И вот впервые выступает со своими ужасными аргументами Фрикка, которой Вотан и подчиняется. Еще в «Золоте Рейна» Фрикка была охарактеризована краткими, но в высшей степени выразительными чертами. Фрикка — полная противоположность Брингильде. Последняя — творчество, свобода, экстаз и пламень страсти. Фрикка — мораль, семейная «верность» и «честь», узость, непоследовательность, каприз, трезвость, холодность и глупость. Так, во второй сцене «Золота Рейна», когда Вотан во сне мечтает о «Славе мужей» и «властной мощи», она будит его прозаическими словами:
Прочь сновидении сладкий обман!Она пугливо напоминает Вотану об его «договорах», жалея, что они сделаны без нее:
О, если б знать я могла обманный ваш договор!Длинно упрекая Вотана в том, что он не сможет удержать Фрейю, она вдруг прельщается кольцом, узнавши от Логе, что
Живой игрою золота блеск и женской служит красоте,и, «ласкаясь к Вотану», спрашивает его:
Быть может, достанет Вотан кольцо?..забывая уже о всем прочем — и о последствиях этого похищения кольца. Ее первый вопрос после похищения Вотаном кольца такой:
Удалось ли дело?(«озабоченно к Вотану»), — хотя сама же в конце концов, чуя опасность, говорит Вотану:
Будь добрей! Брось им кольцо!Ей ничего не хочется знать, и, когда Вотан высказывает желание спуститься за прорицаниями к Эрде, она, боясь «измены» супруга, «прижимаясь к нему с нежной лаской», зовет идти в Вальгаллу, к которой раньше сама же старалась относиться скептически:
Ты грезишь, Вотан? Разве не манит замок тебя? Он властелина так приветливо ждет…Эта–то Фрикка, оплот одного из указанных выше трех главных моментов грехопадения, и приезжает теперь на своих баранах к Вотану с аргументами против героической воли Зигмунда и Зиглинды. Этому посвящается первая сцена второго акта «Валькирии».
По ее словам, Вотан «укрывается в горах» от ее взоро·. Она всюду искала Вотана сообщить ему, что Хундинг громко молит ее о мщенье за нарушение его семьи.
Союзы брачные святы мне, и мой долг — казнить беспощадно грех дерзкой четы, нанесшей мужу позор.Иного мнения держится Вотан. Вспомним, как еще в «Золоте Рейна» он прекрасно формулировал разницу между ним и Фриккой:
Мужа в твердыне пленить ты хотела, — но должен бог быть свободен, даже в стенах пленеаный, мир безгранично себе покоряет, жаждет движенья есе, что живет, — и жизни л не остоемЕще тогда Фрикка отвечала ему на это со всей «женской нежностью»:
О, холодный, жалкий супруг! За господства тень, за власти тщету готов ты позорно отдать честь и любовь жены?Так и здесь, в разговоре о Зигмунде, Вотан остается верным себе, своей вечной жажде творчества и экстатического действия:
Чем греховен их союз, венчанный нежной весной? Любви волшебство в них страсть зажгло: возможно ль Любовь казнить?И далее:
Брака священного нет в союзе без любви; и ты тщетно ждешь, чтобы я укреплял насильно устои брака: где цветут силы свободно, там я зову их к борьбе!В ответ на это Фрикка только возмущается; кровосмешение для нее никогда не может быть священным:
Трепещет мой дух, немеет мой мозг: пала сестра в объятия брата! Где же и когда меж кровными брак совершался?