Он кивнул, и поток информации хлынул в его мозг.

Факты. Рождения и смерти. Статистика заболеваний, данные о загрузке транспорта, расходе энергии, уровень преступности. Все это поглощалось клетками мозга Клуфмана. Где–то далеко наверху миллиарды и миллиарды людей жили своей повседневной жизнью и он каким–то образом входил в жизнь каждого из них, а они, в свою очередь, — в его. Его восприимчивость, разумеется, была ограниченна. Он не мог выявить отдельные отклонения, кроме всплеска каких–то данных. Однако он мог делать обобщения. Он узнал, что в этот самый момент еще один прыгун отправлялся в прошлое. Еще одна жизнь, извлеченная из настоящего. А как же масса? Сохранялась ли она? Сведения о полной массе планеты не учитывали возможности неожиданного и полного вычитания. Около сотни килограммов вдруг перемещалось из настоящего и забрасывалось в позавчера. «Интересно, — подумал Клуфман, — как это может происходить?» И тем не менее это происходило. Архивы доказывали это. Тысячи прыгунов покидали свое время и отправлялись в эпоху своих предков. Как? Каким образом?

Питер Клуфман отогнал эту мысль как неуместную. Гораздо важнее была неожиданная, немыслимая возможность того, что прошлое могло быть изменено, и все, что ему принадлежит, в одно мгновение может быть отобрано у него в результате случайной флуктуации, от которой нет никакой защиты. Это вселило в него ужас. Он наполнил свой мозг до предела его емкости, дабы утопить эту возможность всеобщей неудачи. И ощутил прилив восторга.

Цезарь! Разве было у тебя когда–нибудь ощущение того, что весь мир протекает через твой мозг?

Наполеон! Мог ли ты, хотя бы на мгновение, вообразить себе, что такое быть подключенным к главным компьютерам?

Сарданапал! Разве мог ты так наслаждаться?

Массивное тело Клуфмана затрепетало. Сквозь его кожу проступило свечение капиллярной сетки, пришедшей в состояние крайнего нервного возбуждения. Он перестал быть Питером Клуфманом, владыкой мира, единственным человеком первого разряда, великодушным деспотом, тонким стратегом, случайным потоком предыдущих эпох. Теперь он был каждым, кто существовал в этом мире. В него вливался поток космической энергии. Это была подлинная нирвана! Это было абсолютное единство! Это был момент всеобъемлющего восторга!

В такое время было невозможно представить себе, с какой легкостью это все может быть у него отобрано.

— Норм, кто этот Ланой? — спросила Хелейн Помрата.

— Как ты сказала?

— Ланой. Л–а–н…

— Где ты слышала это имя?

Она показала мужу мини–карточку, внимательно наблюдая за выражением его лица.

Его глаза забегали. Он был явно смущен.

— Я нашла ее вчера у тебя в кармане пиджака, — пояснила она. — «Без работы? Зайди к Ланою», — написано здесь. Мне просто интересно, кто это, что он может сделать для тебя?

— Он…э–э…заведует чем–то вроде бюро по трудоустройству, как мне кажется. Может быть… — Помрату было явно не по себе. — Кто–то всучил мне это, когда я выходил из дворца грез.

— Какая от этого польза, если здесь не указан адрес?

— Я думаю, что от меня ждут розыска работы, — улыбнулся Помрат. — Ждут, чтобы я занялся слежкой. Не знаю. Я, если по правде, напрочь забыл об этой карточке. Дай–ка ее сюда.

Она положила карточку на стол. Он быстро схватил ее и сунул в карман. Хелейн не понравилась поспешность, с которой он убрал с глаз этот попахивающий преступлением документ. Не имея ни малейшего понятия, что все это значит, она отметила виноватый вид мужа и его замешательство.

«Может быть, он готовит мне какой–то сюрприз, — подумала она. — Может быть, он уже побывал у этого Ланоя и что–то сделал, чтобы получить работу, но не хочет мне говорить об этом до следующей недели, когда у нас будет годовщина? А я все испортила, задавая ему вопросы? Мне нужно было пока что воздержаться от излишних расспросов».

С платформы молекулярного душа сошел голый Джозеф. Его сестра, такая же голая, ступила под душ. Хелейн занялась программированием завтрака.

— Сегодня в школе у нас урок географии, — сказал Джозеф.

— Это просто замечательно, — рассеянно произнесла Хелейн.

— Где находится Африка? — поинтересовался мальчик.

— Очень далеко. Где–то по ту сторону океана.

— Я смогу поехать в Африку, когда вырасту? — не унимался Джозеф.

Из–за ширмы, прикрывавшей душ, раздалось громкое хихиканье. Марина отодвинула полупрозрачную занавеску и сказала:

— Африка — это где живут те, у кого второй разряд! Ты думаешь, что когда–нибудь получишь второй разряд? Ха–ха–ха!

Мальчик сердито сверкнул глазами.

— А почему бы и нет! Может быть, у меня даже будет первый разряд. Откуда тебе знать? А вот ты, я уверен, не станешь никем! У меня есть кое–что такое, чего у тебя нет!

Марина скорчила ему рожу. Глядя из своего угла на экран, где печатались утренние новости, Помрат пробурчал:

— А ну, прекратите вы, оба! И одевайтесь! Марина! Вылезай из душа!

— Я только сказал, что мне хочется побывать в Африке, — обиделся Джозеф.

— Не пререкайся с отцом! — вмешалась Хелейн. — Завтрак готов. Одевайтесь!