Джейк, как раз собравшийся все-таки дополоскать рот, поперхнулся, окатил себе пижамную куртку и зеркало сверху донизу.

– Чего? — не понял компаньон.

Джейк повернулся к зеркалу спиной и выразительно оглядел свою нижнюю часть.

– Ну как сказать, — философски заметил он. — Ваше заявление очень лестно, мистер Маллоу, но некоторым образом вызывает сомнения. Жопа-то больше все-таки у меня.

Дюк треснул компаньона щеткой по лбу. Джейк не остался в долгу, открыл кран и зажал его пальцем. Дюк отскочил, потеряв по дороге шлепанец. Атака продолжалась. Прорвавшись сквозь линию огня, он подобрал шлепанец и огрел обнаглевшего компаньона по тому самому месту, размер которого стал предметом дискуссии. Джейк немедленно вооружился тоже, и началось уже полное безобразие. Которое остановилось только, когда в дверь постучала миссис Маллоу, треснула каждому отобранным шлепанцем прежде, чем возвратить его владельцу, затем вручила тряпку и заставила вытереть зеркало, стены и пол.

– Итак, — произнес Маллоу-старший за завтраком, — Нью-

Бедфорд?

– Нью-Бедфорд, — ответил Джейк.

– Нью-Бедфорд! — произнес Дюк с полным ртом. Солнце пробивалось сквозь кремовые занавеси, светило на скатерть, ласкало бока фарфорового чайника, запускало шаловливый луч в вазу с печеньем. Казалось таким странным, что всего через час, а может быть, и меньше, у двоих джентльменов начнется совсем, совсем другая жизнь. И когда завтрак кончился и стало понятно, что пора двигаться в путь, как-то даже захотелось придумать какую-нибудь причину, чтобы оттянуть отъезд. Но чемодан был собран, в саквояже лежали бутерброды с сыром, «Капитан Сорви-голова» Буссе-нара, два пледа, пижамы, белье и туалетные принадлежности, а сами компаньоны стояли рядом в холле: Джейк в костюме мистера Маллоу, темно-сером, в широкую полоску и Дюк в коричневом клетчатом «норфолке» с коротким пиджаком и в бриджах. Оба в кепи.

– Они готовы, Томас! — крикнула миссис Маллоу. Голос ее был звонок и дрожал.

– А! — сказал мистер Маллоу и поднялся с кресла, отложив газету.

Он был тоже совершенно готов, не хватало только шляпы. Ее подала ему жена.

– Наверное, я должна сказать что-то торжественное, да? — виновато улыбнулась миссис Маллоу. — Ну что же. В добрый путь, мальчики.

– Пока, мама, — сказал Дюк, чмокнув ее в щеку.

– До свидания, миссис Маллоу, — смущенно произнес Джейк, склоняясь, чтобы женщина могла обнять его.

Мистер Маллоу распахнул дверь, впуская в дом пронзительно солнечный весенний день.

На станции пахло углем, нагретыми на солнце досками, железом, дегтем, дымом и еще ветром (если только так можно сказать). У входа в вагон пришлось попереминаться с ноги на ногу: пока кондуктор сверял билеты железнодорожной компании с билетами компании Пульмана, пока проводник забирал у пассажиров пульмановские билеты, прошло не меньше четверти часа.

Мистер Маллоу, дожидавшийся вместе с ними, обернулся раз шесть, махая рукой, пока не исчез из вида. — Вот интересно мне, чем же, — спросил Дюк, когда компаньоны прошли по слегка вытертому ковру, нашли свои места и плюхнулись напротив друг друга на мягкие сиденья, — чем все это кончится? Какими мы будем, к примеру, лет через двадцать?

– Не знаю, сэр, — Джейк пожал плечами. — Это-то и есть самое интересно. Но мой план, к примеру, таков: попробуем сначала одно, потом другое, потом третье. Мы будем жить жизнью, полной приключений.

– Все на борту, провожающих просят покинуть поезд, — провозгласил проводник, проходя через вагон. — Леди и джентльмены, к вашим услугами вагон-ресторан и вагон-салон, где вы сможете пообедать или выкурить сигару.

Он прошел мимо.

– Все на борту, провожающих… сожалею, мадам, поезд отправляется. Компания Пульмана предоставляет к вашим услугам вагон-ресторан и вагон-салон, где вы сможете…

– Всю жизнь мотаться по свету?

– Всю! — не задумываясь, ответил Джейк. — Со временем мы разбогатеем, купим какой-нибудь дом и будем возвращаться туда из наших путешествий.

Он поднял глаза к потолку, рассматривая замысловатую резьбу.

– Там все будет, как мы хотим, — взгляд его сделался рассеянным. — Представляешь, все. До последней лампы! Мы будем приходить, когда вздумается, уходить, когда вздумается…

– Однако, сэр, — компаньон прищурился, блеснув глазами. — Хорошо поешь!

– И никто никогда, — Джейк даже взволновался, поднял палец и выразительно им потряс, — не скажет нам ни единого слова!

– Вот это я понимаю, жизнь!

– Да, — кивнул Джейк. — А еще у нас будет библиотека!

– Огромная!

– И шикарная ванная.

– Огромная!

– И музыка! Граммофон! — по восторженному виду Джейка можно было подумать, что это все у него уже есть. — Я буду слушать рэгтайм с ночи до утра! И петь в ванной! И завтракать в постели, с книгой. А на завтрак будет пломбир с малиной и кофе, черный, как сто тысяч чертей!

– Тебе бы проповедником быть, ведь покойника уговоришь, — Дюк качнул кудрями. — Давай

дальше.

Упоминание о покойниках слегка охладило сына похоронного церемонийместера.

– И читать за обедом, — уже спокойнее сказал он. — Чтобы ни одна жаба не посмела квакнуть: так, мол, нельзя.

– И прислуга у нас будет, — практично добавил Дюк.

– Точно, — согласился компаньон. — И прислуга. Короче говоря, сэр…

Дюк перевел дыхание. Вот это, в самом деле, мечта!

– Все как мы хотим!