На странице часолиста вовсю бушевало море: вздымались волны, скрипели мачты кораблей, нещадно завывал ветер.

— Ты что, хочешь ТАМ прогуляться? — не поверила Василиса.

В глазах Фэша затанцевали озорные искорки.

— Уверяю, тебе понравится, — с нажимом произнес он и дернул ее за руку, утягивая за собой в часолист.

В тот же миг на Василису обрушился невообразимый грохот. Гигантские волны бились о деревянные борта корабля, разбиваясь на тысячи мелких, колючих брызг. Под ногами трещала дощатая палуба, грозя развалиться на мелкие щепки. Дул ветер, то и дело набрасывая на корабль всклокоченные, грязно-белые шапки туманной мороси.

Пришла легкая паника, зато включился инстинкт самосохранения: Василиса изо всех сил вцепилась в рулевое колесо, к счастью оказавшееся поблизости.

— Не бойся, я рядом, — прокричал ей в ухо Фэш и крепко накрыл ее руки своими, взяв на себя управление штурвалом.

Не успела Василиса опомниться, как их обоих окатило морской волной неимоверной силы. Девочка тут же наглоталась воды, но даже откашляться не успела: вслед за этой пришла еще одна, и еще. Они с Фэшем мгновенно промокли до нитки.

Тем не менее в краткий миг передышки между волнами Василиса разглядела в пелене дождя, что они лавируют между старыми, заброшенными кораблями. Казалось, это призраки, «Летучие голландцы» из древней легенды.

— Поворот! — орал в ухо Фэш и резко крутил колесо то вправо, то влево. Ведомый умелою рукой, их корабль сноровисто шел между «сотоварищами».

Волны не переставали набрасываться на ребят со все большей яростью и силой, и Василисе вдруг передалась бесшабашная веселость Фэша, ловко управляющего штурвалом.

— Право руля! — снова прогремел его веселый голос. — Атакуем!!!

И нос их корабля врезался в крайнюю, никем не управляемую посудину. Раздался оглушительный треск ломаемых в щепки досок, скрежет металлических полос и звук разрушаемых частей корабельной оснастки, слышимый даже через вой злорадного ветра. Но Фэш вместе с Василисой уже крутили руль в другую сторону.

И Василиса почувствовала азарт. При следующих поповротах она уже сама орала во весь голос: «А-а, поворачивай!» — и заливисто смеялась навстречу новым атакам волн.

Вывалившись из часолиста, они еще долго хихикали, глядя друг на друга, и пытались отдышаться.

— Это моя самая первая заставка. Отец помог мне ее сделать.

Фэш сказал это обычным, нормальным голосом, в котором еще не угасли искорки недавно пережитого веселья.

— Ты явно сумасшедший! — высказалась Василиса. — Но вообще это было так здорово! Думаю, что я еще не переживала столь безумное приключение в жизни.

Ощущение эйфории все не проходило, но Василиса начала дрожать — несмотря на огонь в камине, в башне было холодновато.

— Вот за это ты мне и нравишься. — Фэш решительно подошел ближе и уверенным жестом заправил ей мокрую прядку волос за ухо. — Ты такая же ненормальная, как я.

— Я тебе нравлюсь? — несмело переспросила Василиса. Она так изумилась его словам, что даже перестала дрожать.

— Иначе разве я просил бы тебя убить меня?

— Знаешь, как-то не смеш-шно. — Василиса снова начала дрожать, причем еще сильнее — то ли от холода, то ли уже от волнения.

Фэш потянул ее за руку поближе к огню и вдруг крепко обнял.

— Я так перепугался за тебя, — прошептал он ей почти в самое ухо. — Я думал, что на этот раз ты уже не спасешься.

— Я так же решила про тебя, — доверительно сообщила Василиса и, все больше смелея, тоже обняла его за талию.

Какое-то время они просто стояли, неподвижно, словно боясь спугнуть сам момент — такой хрупкий, нереальный, и прислушивались только к собственным ощущениям.

— Я часто думаю, что было бы, — произнес Фэш, слегка касаясь щекой ее щеки, — если нам с Ником удалось бы год назад отправить тебя на Осталу.

— О, я тебя тогда так ненавидела, — призналась Василиса.

Она не видела, но почувствовала, как на щеках Фэша зажглись ямочки.

— Я тебя ненавидел больше, — приглушенно произнес он и обнял ее еще сильнее.

Сердце Василисы сжалось от восторга, потому что Фэш вдруг нежно провел рукой по ее спине, а его губы вдруг коснулись уголка ее губ. И она сама, чуть ли не теряя сознание от счастья, крепче прижалась к нему, успевая заметить, как задрожали ресницы на его полузакрытых глазах.