Из 24 выступавших на пленуме 20 были расстреляны, среди них тогдашний Первый секретарь ЦК Василий Шарангович, первый белорус на этом посту. До него нашими партийцами руководили небелорусы. В том году КПБ потеряла 40 процентов своих членов. Были расстреляны сотни советских, хозяйственных руководителей, армейских командиров, ученых и писателей.

Случаются в истории удивительные, роковые совпадения. Ровно через год — 29 июля 1938-го Яков Яковлев был расстрелян как враг народа: «за что боролся, на то и напоролся». А Маленков вскоре стал секретарем ЦК, в августе 43-го возглавил Комитет при СНК СССР по восстановлению разрушенного хозяйства в освобожденных от фашистов районах. Проявил на этой должности превосходные организаторские способности.

Гнев товарищей-соратников настиг Георгия Маленкова в 1961 году: за грубые нарушения Устава партии, социалистической законности и антипартийную фракционную деятельность его исключили из КПСС. Умер Маленков в 1988-м на восемьдесят седьмом году жизни. Недаром говорят: пока толстый сохнет, так худой сдохнет. К слову, долго жили и ближайшие соратники Сталина — Молотов и Каганович. Неужели не мучили их угрызения совести?

Георгий Акопян с трудом поднялся, причесал поредевшие кудри, в которых с каждым днем появлялось все больше седых ниток-волосинок: неумолимое время ткало свою паутину. Печально подумалось: тогда было суровое время, но и теперь не легче. Только что не стреляют, не отбирают партбилеты. Зато сами партийцы кладут их на стол, сами пускают себе пулю в лоб. Позвал секретаршу, спросил, кто хотел с ним связаться.

— Звонил лесничий Акулич из Белой Горы. Через полчаса будет еще перезванивать.

— Позовите главного инженера, заместителя по строительству…

Закрутили его, взяли в плен обычные, будничные заботы и проблемы большой стройки. На планерке Георгий пересказал разговор с заместителем министра своим ближайшим помощникам.

— Устное разрешение — штука хитрая, — покрутил носом главный инженер. — А как пуск завода сорвется, тогда спросят: почему народ распустили? Кто разрешил?

— Ну, так денег же не дают, — парировал заместитель по строительству. — Завод в этом году пустить не удастся. Еще столько работы! Тем более там, наверху, никому наш завод не нужен.

— Короче, сделаем так, — решительно сказал Акопян. — Кто не сильно занят и хочет взять отпуск, отпускайте. На две недели за свой счет. Пускай убирают картошку. Готовятся к зиме.

Открыла дверь секретарша, сказала, что снова звонит лесничий.

— Все свободны! — Акопян снял трубку.

— Георгий Сергеевич, день добрый! Не пробиться к вам. Давно мы не виделись. Приглашаю на охоту. А то утки скоро отлетят на юг. За Белынковичами, в чистой зоне, есть озеро. Там уток — туча. Давайте завтра с утра и махнем туда. Ну как?

— И хочется, и колется. Дел разных полно.

— Делам всегда конца нет. Охота — дело сезонное. Сегодня можно — завтра нет. Так что поехали. Данила Баханьков будет. Вы же с водителем?

— Да нет. Отпросился… Картошку копать надо.

— А если поехать сегодня? На озере переночуем. У костра. Шандарахнем по антабке… А завтра до десяти он будет дома. Данила сидит без топлива. У меня только мотоцикл.

Акопян понял, почему так уговаривает лесничий: им не на чем ехать. И у него не ахти горючего, но вдруг так захотелось оказаться в лесу, весело погутарить, опрокинуть по «антабке»…

— Позвони через час. Тогда конкретно договоримся, — закончил он разговор.

День помалу разгорался. После обеда из-за туч пробилось яркое солнце и высветило на деревьях желто-красную листву — она напоминала раннюю седину в шевелюре еще молодого, здорового человека. Природа будто спохватилась, что наступает время бабьего лета, вымыла все вокруг бодрым осенним дождем, ветер посрывал сухую сморщенную листву, чтобы щедро раскрасить лес в осенние цвета. Воздух очистился, стал просветленным, прозрачным, как вымытое стекло.

Помалу улучшилось и настроение Акопяна. Все его мысли были об охоте. Заводские заботы отступили на второй план.

Они приехали на озеро, когда солнце еще не спряталось за деревья. Дмитрий Акулич развел охотников. Акопяна поставил на прогалинке, откуда был хороший обзор окрестности. Довольно большое озеро вытянутой подковой втиснулось меж леса. Наверное, с высоты оно напоминало след великана, заполненный водой, подумал Акопян, озирая окрестности, словно уже надеялся увидеть в вышине вереницу уток.

Метров за полсотни от него стоял Данила Баханьков. Сам лесничий вместе с водителем на старой плоскодонке пошуровали в камыши, густо укрывавшие противоположную сторону озера. Вскоре из камыша взмыла стайка уток, стремительно закружила над озером. Георгий не успел подготовиться, как увидел уток над головой. Вскинул ружье, почувствовал, что рука дрожит то ли от волнения, то ли от бессонной ночи, нажал курок — выстрела не было, даванул второй — грянул выстрел вдогонку стае. И ни единая утка не упала.