Адам отпил немного из своего стакана.

— И сколько времени это у тебя заняло?

— Немного, — не колеблясь, солгала она.

Воцарилось молчание, прерванное долгожданным официантом, принесшим меню. Пока они изучали предлагаемые блюда, атмосфера враждебности несколько разрядилась.

— Значит, теперь ты продаешь одежду для младенцев, — констатировал он с улыбкой. — Какой контраст с сексуальным дамским бельем!

— Да, но «Милые вещички» отличаются от обычных магазинов детской одежды.

— Чем же? — спросил Адам, в котором забилась деловая жилка.

— Мы продаем почти новую одежду для маленьких детей, — ответила она, довольная, что разговор свернул в безопасное русло. — Нам приносят одежду, из которой дети выросли, разумеется, только в хорошем состоянии и хорошего качества, вроде «Бэби Диор», а также ставшие ненужными коляски, мебель и так далее. Мы все это продаем по низким ценам и этим живем.

— Но ведь на этом много не заработаешь!

— Дела у нас идут на удивление хорошо, но мы не только торгуем. Мы предлагаем еще кое-какие услуги. В подвальном этаже у нас детские ясли, где матери могут оставить своих детей на попечение обученного персонала на час или около того. Мы также продаем новую детскую обувь, и еще можем предложить услуги надежных, проверенных бэби-ситтеров… — Она запнулась и покраснела. — Извини, похоже, я вовсю разболталась.

— Напротив, приятно видеть такой энтузиазм в работе.

К ним подошел официант сказать, что их ужин готов, и Адам поднялся со стула.

— Пойдем, поедим. А потом — приготовься. Я намерен выяснить все, что с тобой случилось, начиная с того дня, как ты бросила меня, так сказать, у алтаря, и до самого момента, когда судьба заставила тебя врезаться в мою машину.

Аппетит Лоури мгновенно улетучился. Великолепный лосось под соусом с тем же успехом мог бы быть заплесневелой коркой, судя по тому «удовольствию», которое она получила от еды. Какая жалость, подумала она. В ее теперешней жизни не было места для таких роскошных ужинов. Господи, осознала она вдруг, в последний раз она ужинала в таком дорогом ресторане с тем же самым человеком, который сейчас с неодобрением смотрел на ее почти нетронутую тарелку.

— У тебя на лице странное выражение, — заметил Адам. — Тебе не нравится еда?

— Похоже, я не очень голодна, — пожала плечами она.

— Тогда оставь это и съешь немного пудинга. Ты раньше любила сладкое. Могу я попытаться склонить тебя к этому греху?

Он улыбнулся, и блеск в его глазах показался ей слишком знакомым.

— Нет, спасибо, — сказала она, невольно отвечая на его улыбку, — я бы выпила кофе, но больше ничего не надо.

— Тогда вернемся в бар.

В баре уже было много народу. Но тут, словно по взмаху волшебной палочки, которая, похоже, всегда приходила на помощь Адаму, несколько человек встали из-за столика в углу и вышли из бара. Он немедленно усадил ее на освободившееся место и предложил к кофе немного коньяка или ликера.

— Нет, спасибо, — покачала она головой. — Я рано встаю, и будет очень печально, если я встану с головной болью.

— Не думаю, что полбокала вина тебе повредили бы.

— Совершенно верно. Именно об этом я и собиралась попросить.

Лоури налила в чашки кофе и, машинально положив в одну из них кусок сахара, протянула ее Адаму. Она готова была убить себя, увидев самодовольное выражение на его лице.

— У тебя хорошая память, Лоури.

— Только на мелочи, — парировала она с натянутой улыбкой.

— Вроде обещаний выйти замуж?

Его глаза буравили ее, вся теплота исчезла из голоса.

Лоури пожала плечами. Теперь, когда клинки были обнажены и готовы к бою, она стала вдруг удивительно спокойна.

— А ведь я никогда не обещала выйти за тебя замуж, Адам. Ты решил, что мое согласие подразумевается само собой.

— Ты хочешь сказать, что с самого начала не собиралась выходить за меня замуж и задумала поступить именно так, как и поступила?

— Правильно.

Она допила свой кофе, снова наполнила чашку и взглянула на Адама.

— Тебе налить еще?

— Нет. Мне необходимо выпить коньяку.

Он жестом позвал официанта, а потом повернулся к Лоури.