Она колебалась в мучительных сомнениях.

— Я все равно никуда не уйду, — сказал Адам с непреклонной решимостью, которая заставила Лоури сдаться.

— Если тебе доставляет удовольствие быть непрошеным гостем, то входи, — с презрением сказала она, — но только на одну минуту. Я очень устала.

Она отключила автоматический замок и побежала наверх, посмотреть, как Розин. Уложив малышку на бок подоткнув ей одеяльце, она собрала свою волю в кулак и отправилась открывать Адаму дверь. Он стоял на крыльце, одетый в то же темное пальто, с улыбкой глядя на ее обернутую полотенцем голову и длинный пунцовый шерстяной халат.

Лоури поднялась в свою маленькую гостиную.

— Сюда.

Адам вошел, оглядев функциональную мебель и голые, ничем не украшенные стены. Единственным цветным пятном были алые шелковые занавески, которые придавали легкий оттенок роскоши в строгом стиле комнаты.

— Значит, вот где ты живешь. Можно мне снять пальто?

— Разве ты собираешься остаться надолго? Мой друг должен скоро прийти.

Адам решительно покачал головой.

— Я тебе не верю. После того как я ушел отсюда сегодня, я навел справки. Ты живешь одна, Лоури. С ребенком.

Лоури неприязненно посмотрела на него, а потом пожала плечами.

— Понятно. Тогда присядь и подожди. У меня с волос капает. Мне надо высохнуть. Здесь где-то была вечерняя газета.

В голове у нее все перепуталось. Она поспешила в спальню и стала энергично вытирать волосы, затем зачесала их назад и прихватила лентой, надеясь, что не схватит воспаление легких с мокрой головой. Ее халат вызвал у нее некоторые сомнения, но она их отбросила. Это можно оставить, решила она: если Адам будет шокирован ее полосатой пижамой, то так ему и надо за его бесцеремонность.

Когда она вернулась в гостиную, Адам встал с дивана с помрачневшим видом.

— Почему ты соврала мне, что ты живешь здесь не одна, Лоури?

— Я не соврала. Ты спросил, будет ли кто-нибудь возражать, если я приведу домой незнакомого мужчину, и я сказала, что да, будет, — ответила она холодно. — Боюсь, что Розин требует всего моего внимания — без остатка.

— Так где же ее отец?

— Он и я больше не общаемся, — Лоури выдавила из себя улыбку. — Я не держу в квартире никаких налитков, в смысле алкогольных. Хочешь кофе?

— Нет уж, спасибо.

Он откинулся на диване, глядя на нее прищуренными глазами, а она села в кресле напротив него.

— Я сегодня заезжал в гараж.

— Какой гараж?

— В который увезли твою машину. Они сказали, что она будет готова на следующей неделе. — Адам приподнял бровь с сардонической улыбкой. — Владелец гаража — такой симпатичный парень, он сказал, что для тебя постарается поскорее. Пообещал, что не будет брать с тебя ничего лишнего, потому что ты женщина и сама себя содержишь.

Лоури, оскорбленная, смерила его взглядом.

— Я не знала, что мистер Букер такой феминист.

— Он сказал, что ты храбрая малышка, мать-одиночка и так далее, и успешно ведешь свое дело. И что ты живешь над своим магазином. Ты мне не пожелала сообщить, что владеешь магазином, — добавил он с печальной улыбкой.

— Я и не владею одна. У меня есть партнер. Фрэн живет с мужем и детьми недалеко отсюда.

— Я не знал, что ты состоятельная дама.

— Я вступила во владение очень скромным капиталом, когда мне исполнился двадцать один год. Он мне достался в наследство от мамы и пришелся очень кстати, — добавила она с холодной улыбкой.

Ответная улыбка Адама также была лишена тепла.

— Кстати, этот парень, Букер, сказал мне еще кое-что любопытное.

— Неужели?

— Ты недавно уже ремонтировала машину — хотела, чтобы она была готова ко дню рождения дочки, который был на прошлой неделе. Розин старше, чем ты мне сказала.

Лоури сидела, не шевелясь, глядя ему в глаза.

— Ты солгала мне, — хрипло сказал он, — не один раз, а два. Розин не девять месяцев, и тревога не была ложной. Она — моя дочь! Ты меня обманула. Почему ты не вышла за меня замуж, ты…

— Глупая женщина? — закончила она за него и гордо подняла голову. — Давай разберемся раз и навсегда, Адам. Случайное зачатие не означает автоматически, что Розин — твоя дочь, или, если считать ее твоей дочерью, то не более чем в биологическом смысле. Она тебе была не нужна, так что она — моя. Только моя. И я не вышла за тебя замуж, потому что не могла себе представить жизни с человеком, который меня едва терпит. Я хотела бы сказать тебе, что разлюбила тебя, как только ты обвинил меня в том, что я все подстроила, но это была бы неправда, поэтому не сказала, и тем большая я дура! Я до последней минуты надеялась, что ты переменишься и снова станешь относиться ко мне так, как раньше. Когда стало ясно, что этого не произойдет, я начала строить планы совсем другой жизни. Если это согреет твое самолюбие, то могу признаться тебе, Адам, что я любила тебя. Иначе я не стала бы твоей любовницей. Но для тебя я была сексуальной маленькой подружкой по постельным играм, и не более того. Ты настолько охладел ко мне, как только узнал о беременности, что я не могла себе даже представить, какой будет наша дальнейшая совместная жизнь. Я не могла вынести даже мысли об этом. Поэтому я тебя обманула. И я ни разу об этом не пожалела, — добавила она и грустно улыбнулась. — Мне было очень трудно уговорить папу, не говоря о Руперте, чтобы они тебе ничего не сказали. Но мне удалось сделать все так, как я хотела.