С Дедом Морозом все стало очень сложно. Никто в классе в него не верил. Верил только Цацики, но это было тайной. Нельзя же в восемь лет во всеуслышанье заявить, что ты веришь в Деда Мороза. Как маленький. Когда они в школе говорили про Рождество, фрёкен спросила, приходит ли к ним Дед Мороз.

— Только малышня верит в Деда Мороза, — рассмеялся Фреддан. И все с ним согласились, Цацики в том числе.

Проблема состояла в том, что Дед Мороз действительно приходил домой к Цацики. Вернее, домой к его бабушке и дедушке, так как Цацики всегда встречал Рождество у них. Приходил исправно, из года в год, всегда одетый в серое и вечно всем недовольный.

— Он будет приходить до тех пор, пока ты в него веришь, — таинственно отвечала Мамаша на расспросы Цацики.

Цацики очень надеялся, что Дед Мороз не узнает, что Цацики его предал. Наверняка он понимает, что в восемь лет приходится иногда быть немного крутым.

— Мне, между прочим, шестьдесят три, — сказал дедушка. — И я верю в Деда Мороза. И ни капельки не стыжусь этого. Нужно верить во все, что доставляет тебе радость. А иначе жить будет скучно.

Перед приходом Деда Мороза дедушка волновался не меньше Цацики.

— Здравствуйте, здравствуйте, есть ли в этом доме послушные детишки?

— Да, есть — я, — отвечал дедушка. — Ну и Цацики, конечно.

Деда Мороза не смущало, что дедушка считает себя ребенком, видно, сам он был совсем старенький. В этом году он подарил дедушке конструктор «меккано», а Цацики — замок «лего».

— Спасибо, добрый Дед Мороз, — сказал Цацики и, обняв его, легонько потянул за бороду.

Борода сидела крепко, к тому же, к своей большой радости, Цацики не обнаружил никаких особых примет, по которым он мог бы узнать в Деде Морозе кого-то из своих знакомых. Пусть он будет самым ребячливым из всех своих одноклассников, но он собирается и дальше верить в Деда Мороза.

В тот год Цацики подарили целую кучу подарков. Он получил большую посылку из Греции и бандероль из Канады. Элена прислала ему отличный водный пистолет. Элене Цацики послал маску для подводного плавания, чтобы ей было в чем нырять следующим летом. Йоран подарил Цацики новый мотоциклетный шлем. Старый стал ему совсем мал.

— Зачем мне шлем? — спросил Цацики. — Все равно я больше никогда не смогу ездить с тобой на мотоцикле.

— Сможешь, конечно, — ответил Йоран и погладил Цацики по щеке. — Зачем я, по-твоему, его купил?

Это было в один из дней между Рождеством и Новым годом. Это были их последние дни вместе. Йоран уезжал от них, и Цацики помогал ему собирать вещи. Надо же, чтобы рождественские каникулы выдались такими грустными!

— Это из-за меня ты переезжаешь? — спросил Цацики.

— С чего ты взял?

— Потому что я не разрешил тебе поцеловать маму. Пожалуйста, целуй, сколько хочешь, только не уезжай.

— Ну ты даешь, Цацики, готов продать собственную мать! — засмеялся Йоран. — Мой переезд вообще никак с тобой не связан. Оставить тебе книгу про могикан?

Цацики пожал плечами.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал!

— Мы будем видеться. Обещаю тебе.

— Тоббе ни разу не видел своего папу с тех пор, как он от них уехал. У него родились новые дети, которых он любит больше.

— Такие папы не имеют права на существование, — сказал Йоран. — Я всегда буду рад тебя видеть. Хотя я не твой папа.

— Но я так привык к тебе, — Цацики чуть не плакал. — Я привык к тебе больше, чем к своему родному папе.

— Ну иди сюда, — сказал Йоран и притянул Цацики к себе. — Пойми, я тоже хочу иметь семью и своего собственного ребенка.

— Но у тебя есть я, — всхлипывал Цацики.

— Ты у меня, к сожалению, не навсегда, — сказал Йоран. — Представь, что Мамаша познакомится с каким-нибудь красавчиком. Тогда мне придется сматывать удочки. Ну и к тому же мне и вправду очень нравится Будиль.

— Но она же дура! — возмутился Цацики. — Если тебе так уж приспичило жениться, женись на Мамаше.

— Так не делают.

— А если бы Мамаша захотела, ты бы женился на ней?

— Это невозможно, — улыбнувшись, сказал Йоран.

— Ну а если бы было возможно? — настаивал Цацики.

— Я всегда буду любить тебя и твою маму, — серьезно сказал Йоран.

— Я тоже тебя люблю, — сказал Цацики и обнял Йорана. — Я очень сильно тебя люблю.

Когда Йоран окончательно уехал от них, в квартире стало совсем пусто.