Эта сказка была напечатана в газете «Ла Прованс» 22 декабря 1859 года. Золя с трепетом ждал ее опубликования и отзывов. Не без оснований считал он, что она будет встречена с некоторым недоумением из-за ее чрезмерной романтичности. В январе следующего года он высказывает эти сомнения Сезанну: «Ты говоришь, что читал мой рассказ. Я очень боюсь, что его сочтут глупым. У бедной Сильфиды любви оборвут крылья и сорвут корону. Другие бы хотели увидеть фею вульгарности, а я представил такую прекрасную и такую веселую Фею. Для меня это души двух влюбленных, соединенные в одну, это гимн любви, который поют уже шесть тысяч лет. Увы! Я боюсь, что меня не поймут».

Следующим после «Феи влюбленных» был рассказ «Бальная книжечка», написанный в 1860 году на улице Сен-Виктор. После этого следовал довольно большой перерыв. Только поступив на службу к Ашетту, Золя вновь возвращается к задуманному тому новелл и с апреля по август 1862 года создает три сказки: «Кровь», «Симплис», «Воры и осел», а в конце этого же года — «Сестру бедняков» и «Ту, которая меня любит».

Образ Нинон, которой посвящает свои сказки писатель, имел также свою историю. В начале 1860 года Золя писал Байлю: «Я очень занят сейчас. Заканчиваю новеллу под названием «Порыв ветра» в простом и грациозном стиле. Я думаю сочинить пять или шесть подобных новелл и подготовить издание под общим названием «Майские сказки».

Новелла «Порыв ветра» имела подзаголовок «Сказки Нинетты». Нетрудно догадаться, что Нинетта позднее стала Нинон и дала название сборнику, в который, впрочем, новелла «Порыв ветра» не была включена.

Нинон, которой посвящает Золя сказки, — это мечта, видение, порожденное юным и влюбленным сердцем. «Я никогда не видел, как ты приходила ко мне: я знал, что ты мне верна, что ты всегда во мне» [4] . Но иногда Нинон принимает вполне земные черты, что дало основание биографам Золя задуматься над ее прототипом в жизни. И такой прототип, очевидно, был. Это Луиза Солари — первое любовное увлечение Золя.

На большинстве «Сказок» лежит явственная печать романтизма. Реальное чередуется с фантастическим. Мир грез прекрасен, но жестокая реальность неизменно разрушает его. В духе романтиков использует Золя и прием иронии, который позволяет ему резче подчеркнуть разрыв между мечтой и действительностью, показать всю слабость и хрупкость иллюзорного мира, созданного воображением поэта. Интересно, что большинству рассказов Золя стремится придать социальный смысл. В маленьком аллегорическом рассказе «Кровь» осуждается война, герой другого рассказа Симплис уходит в мир природы, возмущенный несправедливостью своего коронованного отца. В рассказе «Сестра бедняков» писатель высказывает сочувствие обездоленным, а в рассказе «Та, которая меня любит» протестует против общественного неравенства. Между первыми и последними рассказами читатель легко заметит различие. Золя мало-помалу преодолевает романтические каноны и штампы, все более приближаясь к изображению реальной действительности. Характерен в этом отношении последний по времени рассказ «Та, которая меня любит».

Владелец ярмарочного балагана придумал забавный аттракцион. За два су он показывает публике «ту, которая вас любит». В ширме сделан глазок, и каждый может увидеть очаровательную девушку, любовь которой могла бы польстить его самолюбию. Лирический герой рассказа также видит эту девушку, и она напоминает ему образ «идеальной возлюбленной», который он создал давно в своем воображении. Наступает вечер, шум ярмарочного веселья затихает, юноша пробирается сквозь толпу и вдруг узнает в одной из девушек «ту, которая вас любит». Усталая, в изношенном платье, она готова идти с ним, куда он захочет. Чтобы не умереть с голоду, эта девушка вынуждена по нескольку часов просиживать в балагане, улыбаясь толпе, а вечером, как и тысячи ей подобных, продавать себя первому встречному.

Так, начав с образа прекрасной Феи, Феи любви, познакомив нас с Нинон, воплотившей в себе мечту поэта, Золя в конце сборника как бы вновь возвращается на нашу грешную землю и с печалью свидетельствует о несостоятельности своей мечты. В этом мире, разделенном на богатых и бедных, его прекрасная Нинон тоже могла бы разделить судьбу несчастной девушки из балагана, отданной на поругание бездушной толпе.

Издание «Сказок Нинон» явилось важным событием в жизни Золя. В периодической прессе и ранее появлялись его стихи и рассказы (кроме «Феи влюбленных», Золя напечатал рассказы «Кровь» и «Симплис»), но сборник «Сказок» явился первой книгой, как бы подтвердившей право Золя на профессию литератора. С момента поступления на службу к Ашетту Золя прекращает писать стихи. После выхода в свет «Сказок Нинон» он уже твердо знает — его место в прозе.

С опубликованием «Исповеди Клода» закончилась пора юношеских исканий Золя. Ему исполнилось двадцать пять лет, и теперь, оглядываясь назад, он имел право сказать, что шесть лет, проведенных в Париже, не прошли даром. Незаметно для самого себя Золя накопил множество полезных знаний. За его плечами оказался и немалый жизненный опыт. Несколько месяцев работы в доках, почти два года лишений, которые он перенес со свойственной юности беспечностью, четыре года службы у Ашетта, более десяти тысяч стихотворных строк, в большинстве своем неизданных, два опубликованных тома прозы, знакомство со многими литераторами.

Если в 1860 году в письме Виктору Гюго Золя несколько приукрасил свои познания в области литературы, то теперь это вовсе не было преувеличением. Его эстетические взгляды постепенно выкристаллизовываются, его отношение к различным литературным школам и направлениям постепенно определяется, о чем свидетельствует примечательное письмо к Антони Валабрегу — молодому поэту, вскормленному благодатной землей Прованса, и направленное ему осенью 1864 года.

Золя развивает теорию экранов, которая помогает ему различать три главные литературные школы: «…Всякое произведение искусства — подобно окну, открытому в мир; в раму окна вставлен своего рода прозрачный экран, сквозь который можно видеть более или менее искаженное изображение предметов…»