Мы бродили по узким и прохладным улицам средневековой части города. У королевского дворца видели, как меняется караул дворцовой стражи: под грохот оркестра гусиным шагом, щелкая каблуками ботинок по брусчатке мостовой, вперед-назад расхаживали рослые парни, сжимая в руках грозные автоматы.

Но Дима сказал:

— Они здесь существуют только для парадов. В Швеции не знают, что такое война. Триста лет не воевала Швеция. Война обошла ее стороной. Ни один домик не рухнул под бомбой, ни одной братской солдатской могилы.

— Повезло им! — сказала Лена. — А оба моих дедушки погибли на фронте.

В центре города среди темных домов, сохранившихся с давних времен, возвышаются, как огромные поставленные на попа чемоданы, яркие, из стекла и алюминия, небоскребы.

Здесь много магазинов, кафе и кинотеатров. В одном из кафе мы обедали и слушали радио. Ожидая последних известий, около приемника собрались посетители кафе. Всех волновали сведения об исходе гонок.

Шведы — большие любители спорта. Любят лыжи, коньки, хоккей, парусный спорт. Вроде бы на первый взгляд народ сдержанный, молчаливый, а на самом деле отчаянные болельщики.

По тому, как в этот день рассказывал нам о шведах Дима, как восхищался Стокгольмом, шведской старинной и современной архитектурой, было ясно, что Швеция Диму интересует. Он с удовольствием совершенствуется в изучении шведского языка.

— У них отличные писатели, и хочется, чтобы книги шведских авторов полюбили и у нас, — говорил Дима. — Мечтаю после окончания университета заняться переводом шведских литераторов на русский язык.

По радио сообщили, что яхты под номером одиннадцать и восемь по-прежнему идут впереди. В отчаянной попытке пытаются их догнать отставшие по вполне уважительной причине яхты номер пять и четырнадцать. Однако пока трудно утверждать, что им это удастся.

Услышав сообщение, болельщики в кафе зашумели, заспорили, забыв про свои стынущие на столах любимые шведские сардельки с капустой.

К вечеру мы подошли к набережной с лодочными причалами. Здесь мы условились встретиться с Оле. Затянутые в кожаные куртки, сидели у парапетов рыболовы.

Ровно в шесть появился Оле. Он указал на катер, стоящий тут же у причала, и бросил: «Едем!»

В катере уже находились наши знакомые фотокорреспонденты. Дима присоединился к ним.

Миновав несколько лесистых островков, которые прикрывали морские подходы к городу, катер вышел на границу открытого моря. Здесь нам и предстояло встретить первые яхты-победительницы.

Они не заставили себя ждать. Вначале из туманной вечерней дымки проступили контуры судов сопровождения — судейских катеров и яхт, потом показались две первые яхты гонщиков. По их парусам — на одной желтый, на другой голубой — всем сразу стало ясно: Гуннар и Питер так и не догнали новых лидеров. В нашем катере зашумели и заволновались.

— Это несправедливо! — кричала Лена.

Оле громко заявил, что этих мнимых «победителей» снимать не будет, что результаты регаты нужно отменить и гонки назначить заново.

Желтые и голубые паруса подходили все ближе и ближе к проливу между двумя островами, где условно пролегала финишная черта: здесь уже давно стояли на якорях катера и моторные лодки судей, журналистов и кинооператоров. Несмотря на дурное настроение и устрашающие заявления, Оле щелкал фотоаппаратом непрерывно. И не зря! Неожиданно две лидирующие яхты, подойдя почти вплотную к проливу, где была финишная линия, ни с того ни с сего резко повернули вправо и, выйдя под защиту одного из здешних лесистых островов, почти разом свернули паруса, бросили якоря и замерли на месте поблизости друг от друга.

Яхты стояли в неподвижности до тех пор, пока в море не показались белые и алые паруса подлинных героев этого дня — Гунара и Питера. «Викинг» и «Диана» на большой скорости подходили к проливу. Под крики и аплодисменты встречающих, распушив свои крылья-паруса, они, кажется одновременно, пересекли финишную черту. Но Оле истошно кричал:

— «Викинг» первый! Гуннар финишировал первым!

И потрясал своим фотоаппаратом, словно бесспорным свидетельством победы Гуннара: вот, мол, все на пленке запечатлено!

Вслед за победителями подошла на моторном ходу к острову «Мечта», которая заботливо сопровождала гонщиков. Мы с волнением увидели на борту нашей яхты высокую сухопарую фигуру Абу, который был в своей белой капитанской фуражке. Рядом с ним стояли на палубе еще пятеро судей.

Оле попросил подвести катер к «Мечте».

— Сейчас мы узнаем, кого же они назовут победителем! — решительно заявил неугомонный швед.

Катер еще не успел пришвартоваться к «Мечте», как Оле уже издали крикнул Абу: