Социальной базой левацких группировок стали часть студенчества, деклассированные элементы, безработные, «взбесившиеся от ужасов капитализма» мелкие буржуа. В Турине в самом конце 60-х годов возникли две довольно крупные левацкие группировки — «потере операйо» («рабочая власть», или сокращённо «потоп») и «лотта континуа» («борьба продолжается»), лидеры которой утверждали, что в Италии «есть революционные возможности, не замечаемые слишком осторожными традиционными левыми партиями».

Почти одновременно с ними образовалась «авангуардия операйя» («рабочий авангард»), громогласно объявившая, что её цель — «создание новой революционной марксистской партии», а несколько позднее — так называемая «аутономия операйя» («рабочая автономия») и множество других, более мелких групп, в состав которых входило порой всего по несколько человек. Их руководители, однако, этим не смущались и присваивали себе всякого рода претенциозные названия.

Все эти левацкие группировки действовали вполне легально. Издавали газеты, проводили шумные митинги и демонстрации, которые нередко превращались в потасовки и серьёзные столкновения с полицией.

Дело обычно происходило так. Десятки молодых людей, закрыв лицо платком, по команде своего «капо» (главаря) отделялись от идущего с флагами «официального» кортежа, который служил им своеобразным прикрытием, и начинали бросать бутылки с зажигательной смесью, стрелять в полицейских, переворачивать и поджигать автомобили. Полиция отвечала гранатами со слезоточивым газом, начиналось настоящее побоище. На языке леваков это означало «делать революцию».

Однажды одному из авторов случилось попасть в самый центр такого побоища. Куда-то бежали толпы парней, закрыв лицо платком, лопались гранаты со слезоточивым газом, горели подожжённые автомобили в узких римских переулках, где от дыма было темно, гулко хлопали револьверные выстрелы. Неожиданно из-за угла с душераздирающим воем сирены выскочил огромный полицейский бронеавтомобиль. Крышка люка была открыта, и в ней во весь рост стоял полицейский в пуленепробиваемом жилете и таком же шлеме, похожий на средневекового рыцаря или космического пришельца. Из броневика выскочило с десяток полицейских с дубинками, которые без разбора начали гоняться за случайными прохожими и хватать не сумевших разбежаться в дыму и суматохе демонстрантов.

Движение было блокировано, выйти из машины или уехать нельзя, приходилось наблюдать за происходящим через стекло автомобиля. В соседнем кинотеатре, где крутили диснеевский мультфильм, закончился сеанс. Побледневшие родители с перепуганными детишками прятались в подъезде, не рискуя выйти на улицу, где выли полицейские сиропы, трещали выстрелы и пахло горелой резиной

На следующий день все газеты подробно расписывали очередную провокацию леваков, печатали огромные фотографии сгоревших автомобилей, бегущих прохожих. Устроившие всю эту кутерьму леваки, наверное, чувствовали себя героями — сколько шума наделали! На этот раз обошлось без убитых и раненых. А бывали столкновения и посерьёзнее.

В Болонье, например, леваки спровоцировали опаснейшие беспорядки. Они разгромили местный университет, строили на улицах баррикады, в течение многих часов бесчинствовали в центре города: поджигали автомашины, били стёкла в витринах и т. п. Потом выяснилось, что действия отдельных вооружённых групп «студентов» координировались по специальным портативным радиопередатчикам, что они давно и тщательно готовились к «восстанию» в Болонье, заранее создали запасы оружия, бутылок с зажигательной смесью.

Власти долгое время проявляли поразительную снисходительность к бесчинствам левацких группировок из «рабочей власти», «борьба продолжается» и других. Почему? По той простой причине, что красные знамёна, которыми размахивали леваки, их трескучие псевдореволюционные лозунги, акты вандализма вводили в заблуждение определённую часть обывателей, отождествлявших экстремистов с левыми партиями. Короче говоря, буржуазия использовала ультралевых для дискредитации коммунистов.

Пользуясь попустительством властей, леваки набирали силу. Вслед за «легальными» левацкими организациями стали возникать тайные террористические банды.

1 ноября 1969 года во второразрядной гостинице «Стелла дель Маре», неподалёку от Генуи, состоялся «научный семинар», в котором приняли участие несколько десятков активистов левацких группировок. На деле это было секретное собрание, на нём обсуждалась тактика и было сформировано ядро «красных бригад».

Выступая на семинаре, 28-летний Ренато Курчо, которого позднее итальянские журналисты назвали «историческим основателем» «красных бригад», призвал леваков «перейти к вооружённой борьбе». По его словам, это был единственный способ «освободиться от власти капитала». «Действовать, — поучал Курчо, — надлежит в городах, где находится организационный и политический центр эксплуатации. Надо нанести удар в самое сердце системы».

Через год после тайного сборища в гостинице «Стелла Дель Маре», 20 октября 1970 года, в одном из левацких листков появилось «официальное» сообщение о создании «красных бригад» — «пролетарской организации, которая намерена бороться против хозяев и тех, кто им служит». Это слова. А дела?

«Красные бригады» поджигают склады, портят оборудование, взрывают бомбы, разбрасывают угрожающие листовки: «Трепещите, грязные слуги хозяев!»

«Война на фабриках» была непродолжительной. «Краснобригадовцы» очень скоро отдают предпочтение тактике индивидуального террора. Их жертвами становятся «слуги системы»: инженеры, судебные чиновники, врачи, адвокаты, а затем и политические деятели.