— Да, ну и что?

— Мне сразу бросилось в глаза, что слово «МИСТЕР» было написано полностью. Обычно на визитках печатают просто «м-р». Я сразу догадался, что слова «Мистер Н. Мэйджор» являются анаграммой имени преступника — Джонас Т. Риммер.

— Я бы никогда этого не заметил, Холмс, — покачав головой, улыбнулся я.

Артур Данн был оправдан, полиция выписала ордер на арест Джонаса Риммера, а молодой адвокат Марк Лоу щедро отблагодарил Шерлока Холмса.

— Определённо наступила та прекрасная пора, когда в воздухе висит изумительной красоты дымка, а с тучных полей убирают урожай, — промолвил Холмс, выглянув из окна нашей гостиной, и, подумав, добавил: — Впрочем, боюсь, вскоре на смену дымке придут эти проклятые жёлтые туманы, которым столь печально знаменит наш Лондон.

Оторвав взгляд от утренней газеты, я обнаружил, что наша гостиная тоже затянута, словно туманом, густыми клубами табачного дыма. Холмс с удовольствием раскуривал свою трубку.

— Смею заметить, старина, что вы пребываете в лирическом настроении, что для вас большая редкость… — начал было я, но Холмс не дал мне закончить.

— Что я вижу! Если я не ошибаюсь, вот и наш первый клиент на сегодня, — неожиданно перебил меня великий детектив.

Я быстро подошёл к окну и успел заметить лысого мужчину субтильного телосложения. Умело увёртываясь от кэбов и лавируя между кучами конского навоза на мостовой, он бежал через Бейкер-стрит, направляясь прямо к дверям нашего дома 221-b.

— Я так погляжу, наш потенциальный клиент живёт где-то поблизости, — Холмс постучал мундштуком трубки по оконному стеклу, — ведь он решил добраться до нас пешком, и дело у него большой срочности, поскольку он не надел ни плаща, ни шляпы.

Сказанное Холмсом было очевидно даже мне.

— Насколько я могу судить, — продолжил мой друг, — это владелец французского ресторана, в котором коронным блюдом является утка в апельсиновом соусе.

На этот раз я не смог сдержать изумления.

— Как, во имя всего святого… — начал я, но Холмс поднял руку, останавливая меня, и хитро подмигнул.

— Элементарно, старина, — промолвил он. — Дело в том, что я не раз едал в этом великолепном ресторане с моим братом Майкрофтом, который, кстати сказать, считает тамошнюю кухню одной из лучших во всём Лондоне.

— Похоже, я попался на удочку, — рассмеялся я.

— Вы уж простите меня, Уотсон, но я не смог удержаться и поддался искушению.

Мне было приятно видеть моего друга в столь приподнятом настроении. В последнее время у него значительно участились приступы хандры. Не раз и не два Холмс искал утешения в проклятом кокаине.

Несколько мгновений спустя мы услышали, как в дверь внизу забарабанили. До нас донеслись приглушённые голоса миссис Хадсон и нашего гостя. Джентльмен взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он ворвался в гостиную, даже не постучав.

— Месье Олмс, — затараторил ресторатор с сильным французским акцентом, — произошель катастроф. Мне конец. Я пропаль.

— Прошу вас, месье, успокойтесь, — поднял руки Холмс. Он взял мужчину под локоть, подвёл бедолагу к креслу, которое я тут же освободил, и усадил поудобнее. — Уотсон, думаю, месье Фонтэну не повредит стаканчик бренди.

Я поспешно выполнил просьбу друга. Алкоголь немного помог французу прийти в себя. Пока наш гость потягивал бренди, я внимательно его оглядел. Месье Фонтэн отличался невысоким ростом и хрупким телосложением. Глаза, как и шевелюра — вернее, то немногое, что от неё осталось, — были тёмными, а верхнюю губу под орлиным носом украшали маленькие, аккуратно подстриженные усики. За исключением белоснежной рубашки, все остальные предметы туалета — жилетка, галстук, брюки и туфли — были чёрными.

— Это мой друг и коллега доктор Уотсон, который неоднократно оказывал мне помощь в расследованиях. Вы можете спокойно говорить в его присутствии.

— Mon Dieu! [2] — воскликнул месье Фонтэн, подняв на меня взгляд. — Значит, вы врач? Это провидение, так как я имею работу для вас обоих. — Прежде чем продолжить, он сделал ещё один глоток бренди. — Джентльмены, я скромно прошу простить моё беспардонное вторжение, но я только что нашёл труп в своём ресторане…